Сокровища женщин Истории любви и творений - страница 17

Среди изображений мадонн и светских дам Леонардо мы видим лишь два портрета женщин из купеческой среды. Это «Портрет Джиневры Бенчи», одна из ранних работ художника, и «Портрет Моны Лизы». Между ними есть нечто общее, чисто человеческое и даже интимное восприятие модели, что лишь проглядывает в «Мадонне Бенуа» и в «Мадонне Литта» или в «Портрете девушки в профиль» – в восприимчивости к красоте.

Сюжет фильма "Код да Винчи", насквозь вымышленный, опирается на известные имена и явления из мира искусства и библейской мифологии, включая апокрифы, в данном случае менее всего взаимосвязанные. Как ни удивительно, идею фильма, точнее, название фильма подал русский искусствовед, сотрудник Эрмитажа М. А. Аникин еще в 1998 году, судя по его интервью в газете «Новый Петербургъ». Ученый, оказывается, он и поэт, страстно говорит о своем открытии кода да Винчи, чуть ли не приравнивая его по значению к теории относительности Эйнштейна.

Исходная посылка: в портрете Моны Лизы зашифрована некая тайна – сама по себе проблематична. Однако ее разгадывают, высказывая всякого рода версии, «Джоконду» выдают за автопортрет художника и т. п. М. Аникин делится со своей версией, выдавая ее за эпохальное открытие: «… в Лувре находится не портрет какой-то женщины – современницы Леонардо да Винчи. Перед нами аллегория Христианской Церкви. Система доказательств довольно проста, но исключительно фундаментальна. Если лицо Джоконды разделить пополам по вертикали – на правую и левую части, то в правой части мы увидим «архетип Христа», в левой – «архетип Мадонны». То есть вкупе эти два основополагающих образа европейской и византийской культуры создают аллегорию Христианской Церкви».

Как видим, система доказательств проста: желаемое выдается за действительное. Допустим, «архетип Христа» узнаваем, чего нельзя сказать об «архетипе Мадонны». У Рафаэля «архетип Мадонны» иной. Или Рафаэль не занимался «богословием в красках», а Леонардо – только ею? Книга М. Аникина о художнике эпохи Возрождения, миросозерцание которого было очень далеко от христианской религии и церкви, так и называется – «Леонардо да Винчи, или богословие в красках» (2000 г.)

Богословие в красках – это византийская иконопись. Живопись эпохи Возрождения в Италии – нечто противоположное ей, даже по библейской тематике, не говоря о портретах. М. Аникин приводит слова Леонардо да Винчи, видя в них прямое доказательство его версии: «… живописец (…) заставляет людей любить и влюбляться в картину, не изображающую вообще никакой живой женщины. Мне самому в свое время случилось написать картину, представляющую нечто божественное; ее купил влюбленный в нее и хотел лишить ее божественного вида, чтобы быть в состоянии целовать ее без опасения. В конце концов, совесть победила вздохи и сладострастие, но ему пришлось удалить ее из своего дома».

М. Аникин полагает, что здесь речь именно о «Джоконде», которую якобы Джулиано Медичи приобрел, а затем вернул мастеру, поскольку она казалась ему слишком сладострастной и божественной, ну, совсем, как «Леда».

В картине, о которой говорит Леонардо, в изображении женщины присутствовали атрибуты ее божественности, что можно было убрать, – это нимб и младенец Иисус, что же еще? Словом, мы видим одни предположения у версии М. Аникина, который однако одарил Дэна Брауна счастливо найденным термином «код да Винчи» – в духе матрицы и т. п. Далее вступают в действие голливудские приемы и каноны разработки сюжета, съемок, рекламы, словом, законы шоу-бизнеса.

Можно ли всерьез разбирать сюжет и содержание фильма? Все ведь строится на допущениях и разгадке ребусов, тщательно составленных Дэном Брауном, зашифрованных в ключах, столь же старинных, сколь и современных, на металлических табличках и т. п., вплоть до обнаружения рода Христа и Марии Магдалины, гонимого и преследуемого Церковью, с благим концом: Одри Тоту – принцесса Софи. Детская сказка! Евангелие от шоу-бизнеса.

Что же касается понятия «код да Винчи», что считает своим открытием М. Аникин, в фильме фигурирует, похоже, в виде калькулятора, якобы изобретения Леонардо, а все сведено к поискам Святого Грааля, что в конце постулируется в нечто, что оказывается символом священного женского начала, а живым его воплощением – принцесса Софи.