Сокровище храма - страница 7
Палец ее уперся в бумагу.
— От Иерихона до Сахары… Есть две оси: север — юг и восток — запад.
— Сокровище должно быть в точке пересечения…
— В ней мы нашли небольшую амфору для масла. Эриксон полагал, что масло это использовалось в святилищах Иерусалима.
— А само сокровище?
Печальная улыбка тронула ее губы.
Ничего.
Она отошла на несколько шагов и опустилась на камень.
— О, Ари, я уже ничего не знаю… После вчерашнего… В то утро было очень жарко. Солнце пекло вовсю. Впечатление — будто нас поджаривают в аду. И все-таки мы шли, время от времени передавая друг другу фляжку с теплой водой. Мы шагали всей группой и не чувствовали усталости. Мы направлялись к Кирбат-Кумрану, точно паломники, опираясь на посохи, и ничто не могло нас остановить — ни жара, ни змеи, ни скорпионы. В то утро, когда мы вышли из лагеря, Петера не было с нами, и мы думали, он нас догонит… Мы остановились перекусить. Я отошла в сторону… И тут его увидела…
Я попросил Джейн проводить меня в лагерь археологов. Без лишних вопросов она провезла меня в своем джипе несколько километров по каменистой дороге — а вернее, по каменистому бездорожью — до лагеря, разбитого рядом с кибуцем, примыкавшим к Кумрану.
Временный бивак — несколько плотных стареньких палаток, расставленных у выступов скал, — был пуст, как если бы обитатели его в панике бежали при приближении страшной угрозы.
Только мужчина лет пятидесяти, с седыми жесткими волосами, разделенными косым пробором, загорелый, с блестящими от пота висками, расслабленно сидел на стуле перед одной из палаток. Он, казалось, дремал, утомленный жарой.
Мы направились, было к палатке Петера Эриксона, но в этот момент из нее вышел Шимон Делам в сопровождении двух полицейских. Увидев меня, он быстро зашагал в нашу сторону. Мы посмотрели в глаза друг другу, как привыкли делать в армии, когда нужно было проникнуть в тайные мысли встречного. Он совсем не изменился — все те же черные волосы, тонкие черты сдержанного лица, ниже среднего роста, коренастый и, как обычно, пожевывающий зубочистку, которая заменяла ему сигарету. На его лбу вырисовывалась буква
«Нун» означает верность, скромность, а конечная ее цель — вознаграждение, обещанное честному человеку, так что «Нун» является буквой справедливости.
— Ари, — произнес Шимон, — я рад видеть тебя здесь.
Потом он повернулся к моей спутнице:
— Как поживаете, Джейн?
— Нормально, — ответила та.
Он приблизился к ней и тихо проговорил:
— Я полагал, что вы в Сирии…
— Нет, — ответила Джейн, — предпочла остаться здесь.
Удовлетворенно улыбаясь, Шимон повернулся ко мне:
— Ари, я счастлив, что ты согласился.
— Но, — запротестовал я, — я еще не сказал, что…
— Ты же знаешь, как нам нужен, — прервал Шимон. — Тебе все так здорово удалось в прошлый раз.
— Шимон, — возразил я, — тебе нет равных в вербовке агентов, но…
— Никто, кроме тебя, не смог бы решить ту задачу, ты сам это знаешь… Здесь нечто подобное. Видишь ли, мне кажется, мы вляпались в историю, пришедшую из прошлых времен. В ней может разобраться только археолог, писец… ессей, не так ли?.. Имеющий опыт военной службы.
— Я еще не дал согласия, Шимон.
— Разумеется, — примирительно отозвался он, спокойно пожевывая свою зубочистку… — Потому-то я и здесь, чтобы окончательно уговорить тебя.
— Ладно, говори, — сдался я.
— Вот это по-деловому. — И Шимон повернулся к Джейн, собравшейся было отойти. — Джейн, вы можете остаться.
Он помолчал, вынул изо рта зубочистку, бросил ее наземь и затоптал, словно окурок сигареты.
— Не стану ходить вокруг да около. Убит человек, археолог, разыскивавший сокровище, о котором говорится в кумранском манускрипте. Это сокровище могло принадлежать ессеям, не так ли…
— Ошибаешься, Шимон, — вмешался я. — Ессеям ничего не принадлежит. Потому они и называют себя «бедными».
— Допустим, — саркастически улыбнулся Шимон. — Эта мелочишка свалилась с неба, не так ли?
— Может быть, — пожал я плечами, — но не вижу связи.
— Связь… Дело в том, что мы убеждены в причастности ессеев к этому делу.
При этих словах я встрепенулся и грубо оборвал его:
— Шимон, кто это «мы»?
— Шин-Бет.