Сокровищница тайн - страница 8
Разум, вспомоществуем твоим вдохновенным уставом,
Спас нам судно души, погибавшее в море кровавом.
Обратимся к тебе, обратясь к девяти небесам,
Шестидневный нарцисс[37] — украшенье твоим волосам.
Наподобье волос твоих мир всколыхнется широко,
Если волос единый падет с головы у пророка.
Ты умеешь прочесть то, чего не писало перо,
Ты умеешь узнать то, что мозга скрывает нутро.
Не бывало, чтоб буквы писал ты своими перстами[38],
Но они никогда не стирались чужими перстами.
Все перстами сотрется, лишится своей позолоты, —
Только речи твои не доставили пальцам работы.
Стал лепешкою сладкою прах из-под двери твоей,
Улыбнулись фисташкою губы, кизила алей.
Хлеба горсть твоего на дороге любви, по барханам,
Это на сорок дней пропитанья — любви караванам.
Ясный день мой и утро спасенья везде и всегда!
Я у ног твоих прах, ибо ты мне — живая вода.
Прах от ног твоих — сад, где душа наполняется миром,
И гробница твоя для души моей сделалась миром.
Из-под ног твоих пылью глаза Низами насурмлю,
И попону коня на плечо, как невольник, взвалю.
Над гробницей пророка, подобной душе беспорочной,
Поднимусь я как ветер и пылью осяду песочной.
Чтобы знатные люди из праха могли моего
Замешать галию и на голову вылить его.
ПРОСЛАВЛЕНИЕ ЦАРЯ ФАХРАДДИНА БАХРАМШАХА СЫНА ДАУДА
В этом временем созданном мире, как точка в кругу,
Пребываю я пленным и с центра сойти не могу.
С ног мне пут не сорвать. Я твоей добротой обеспечен.
Я под сенью твоей, сам же фарром царей не отмечен.
В прах сыпучий земли я ногами глубоко залез,
Между тем мои руки — в суме переметной небес.
С головою склоненной я шел размышлений тропою,
Молча шел со склоненной до самых колен головою.
Пролилось на колени сиянье лица моего,
И зерцалом души они стали от света его.
Был я мыслями весь погружен в созерцанье зерцала,
А зерцало очей окружающий мир созерцало, —
Не блеснет ли зерцало иное, сияньем маня,
Не сверкнет ли откуда нежданный огонь для меня?
И лишь только мой разум, прийти к заключенью способный,
Мир вокруг обежал и разведкой проверил подробной,
Между разумов высших мой разум увидел царя,
Раздающего саны, живущего благо творя,
Шаха с дланью победной, счастливой звездой всемогущей,
Мира розовый куст, под лазоревым сводом цветущий,
В Хызре дух Александра, суждений прозрачный родник,
И вождя звездочетов, что в смысл Альмагеста проник.
В нем первейшую цель мои очи сейчас же узрели,
В нем, к кому обращается стих, именуемый «Цели»[39].
Чей венец — небосвод, чьей печатью владел Соломон.
Мудрый царь Фахраддин, слава мира и гордость времен!
Он рожден от Давида, и стало для сына законом,
Чтоб его самого величали царем Соломоном[40].
Стяг Исхака высоко его иждивением взвит,
Если есть ему враг, то единственно — исмаилит.
Все пределы земли восхищает не знающий страха,
Центр небесных кругов, тот, что именем горд Бахрамшаха.
Он — и тот, осененный Бахрамом и тоже Бахрам,
Ловчий, бивший онагров, онагром же прозванный сам[41].
Им кичатся владыки, затем, что он прочих могучей,
Он — прославленный веком знаток наивысшего лучший.
Трон султанов он занял и занял халифов престол,
Одолел византийцев, абхазцев к покорству привел.
Из живущих людей справедливостью самый богатый,
Самый щедрый из щедрых, пытливостью самый богатый.
Небосвод — твоя вера, державство — звезда в небесах,
Не жемчужница ль царство, те жемчуг ли — ног твоих прах!
Он ручей, он и море, в них рыб и жемчужин немало,
Нет прозрачней ручьев и обильней морей не бывало.
Этот ртути источник по длани его наречен[42],
Как и ртуть, постоянно бежит и колышется он.
Тот смеющийся лал, украшающий пояс пророка[43],
В пояс горний попав, поднимается лалом с востока.
С ним затеять борьбу не захочет никто никогда, —
Из окна голубого на дерзкого грянет беда.
Колокольчика звоном литавру небес он расколет
И сосудец луны — только дунуть в него соизволит!
Сердце весело в нем, зачинает он ладно дела,
Человечен душой, завершает изрядно дела.
Щедрость — чаша твоя, с нею кравчий — рука нераздельна, —
Век в ней будет вино, ибо шахова жизнь беспредельна.
Благородство людей и деяния их — от тебя.
Свет у мира в очах, все сияние их — от тебя.