Сокрушающие лёд - страница 4
И этих примеров, по-моему, достаточно, чтобы эволюция технических средств освоения Севера приобрела материализованный, если можно так сказать, вид.
Опыт постройки промысловых судов — рыболовных и зверобойных — был широко использован при создании легендарного «Фрама» и первого в мире ледокола «Ермак». Разрабатывая проект «Фрама», Нансен учел опыт строительства старинных поморских кочей, а адмирал С. О. Макаров, прежде чем спроектировать свой замечательный ледокол, много беседовал с поморами, изучал конструкцию их судов и даже выходил на китовый промысел.
Трудно как-то отрешиться и вот от какой мысли: древние мореплаватели европейского юга и юго-востока тоже, вероятно, пытались добраться до студеных северных морей — у них для этого могли быть и свои выгоды, и свои интересы, поскольку, как мы знаем из истории, цивилизация здесь рано достигла высокой степени развития. Так, до нас дошли сведения о неком греке Пифее из Массалии (ныне Марсель), жившем в IV веке до нашей эры. Будто бы он в 325 году на двух 50-весельных судах вышел со своими спутниками из Средиземного моря через Гибралтарский пролив в Атлантический океан, и, следуя вдоль европейских берегов, направился на север. Судя по всему, Пифей принадлежал уже к той категории людей, для которых тяга к дальним странствиям была органичной чертой характера; такие люди пускаются в рискованные путешествия не ради одной лишь корысти… Впрочем, Пифею очень хотелось поживиться оловом и серебром, чего, по слухам, было много на Оловянных островах (по-современному — в Англии). Но, оказывается, кроме того, он мечтал «проследить чудо великое — явление поднятия полюса и наклон земли к северу соответственно изменению горизонта, а вместе с этим исследовать протяжение нашей земли и доступность ее для людей». Поистине хочется поклониться этому отважному человеку, его стремлению познать мир!
Путешественник добрался до Британии, оттуда отправил домой один из кораблей, груженный серебром и оловом, а сам на втором корабле пошел дальше. Становилось все холоднее, начались туманы, кое-где вода оказывалась «непроходимо плотной» (так Пифей пытался, по-видимому, выразить словами неизвестное ему состояние замерзшей воды). Наконец, он достиг какой-то мрачной земли, которую назвал — Туле (что он имел в виду: Исландию, Шетлендские острова или западные берега Норвегии — нам остается и до сих пор только гадать)[1]. Кругом лежали удивительные сверкающие глыбы, валил снег, весла покрывались блестящей коркой. От местных жителей Пифей узнал, что дальше, на расстоянии суточного перехода, лежит мертвое море, а еще дальше «нет ни моря, ни земли, ни воздуха, и висит там в пространстве какая-то смесь из всего этого, ни для кого не проходимая». Решив, что это и есть край света, грек повернул домой с чувством выполненного долга.
В XI веке каноник Адам Бременский писал, что за Гренландией «лежит царство льдов и мрака и находится вязкое, наполненное чудовищами море», что там конец мира, «где в зияющую пропасть низвергается вода».
С тех пор на много веков об Арктике сложились очень туманные, перемешанные с мистикой представления, которые не могли полностью развеять последующие путешествия по полярным морям русских поморов и иноземных мореплавателей.
Историками доподлинно установлено, что не позже XI века выходцы из великого града Новгорода осели на берегах Белого моря и проникли на северо-восток до Уральских гор. Это удалое, отважное племя, которое стали называть поморами, устремилось к берегам северных морей в поисках богатых рыбных и звериных промыслов, а нередко спасаясь от боярского гнева и религиозных преследований. С XV века они владели всем Мурманом, не позже XV века открыли Новую Землю. К этому времени относится появление первых поселений на острове Грумант (Шпицберген). В XV–XVI веках поморы были безраздельными хозяевами северных морей.
Документально известно, что в 1496 году Григорий Истома задолго до английских и голландских мореходов обошел вокруг Скандинавского полуострова из Архангельска в норвежский порт Тронхейм. До него этим путем ходили только викинги. А когда иностранные ученые спрашивали Истому, доступно ли Ледовитое море для кораблей, он ответил, что этим морем можно дойти до Индии, показав изумленным слушателям карту Руси и ее владений на северо-востоке и наметив на ней возможный путь в Индию.