Солдат поневоле - страница 11

Среди ученых, работавших с коллайдером, был молодой русский физик Петр Андреевич Самойленков. Это была в своем роде интересная личность. Первое образование Петр получил, закончив МГУ, факультет вычислительной математики и кибернетики. После этого он стажировался во Франции, где неожиданно для себя увлекся квантовой физикой. Это был в чем-то классический пример гения, увлеченного только наукой. В свои тридцать лет Петр оставался девственником и даже не думал об изменении подобного положения. Нет, он был нормальной ориентации, но стройный язык цифр на экране компьютера был интереснее, чем общество длинноногих сокурсниц, на них Петру было банально жаль времени. Деньги его интересовали мало, благо родители его были люди не бедные, да и повышенной стипендии отличника, а потом стажера на жизнь хватало. Во Франции Петр стал горячим сторонником квантовой теории гравитации. Теория струн и теория петлевой квантовой гравитации занимала все его время, он отчаянно пытался примирить их и связать в единое целое с общей теорией относительности Эйнштейна.

Но была у Петра Андреевича еще одна страсть, конечно, вторая после физики и не требовавшая таких усилий и времени. Он был русским патриотом. Точнее, тем видом патриота, который считает русских великим народом, со всех сторон окруженным врагами, самым страшным из которых является некий «запад». Петр придерживался отнюдь не оригинальной точки зрения, что все прошедшие войны, от вторжения крестоносцев до второй мировой войны, были лишь попытками «запада» завоевать Россию, направляемые (а кем же еще?) мировым масонско-еврейским заговором. Другие точки зрения его не интересовали. Жизнь во Франции нисколько не поколебала его убеждений, наоборот, он в каждом ничего не значащем случае видел западное русофобство. Его нелюдимость не позволяла ему заводить друзей, с подругами не ладилось. Это естественно, считал Петр, ведь он же русский. Они его презирают и только делают дружелюбный вид из-за своей лицемерной политкорректности. Вот вчера симпатичная француженка — коллега по лаборатории — глазки строила. Понятно для чего — хочет сделать вид, что он ей нравится, а потом жестоко его высмеять. Ну, ничего, он, Петр Самойленков, не даст ей такого шанса. Поздно ночью, когда голова пухла от цифр и формул и плохо соображала, он выходил в Интернет, заходил на какой-нибудь политический форум и яростно громил США и мировой сионизм. После этого с чувством выполненного долга шел спать. Французских и американских коллег по работе Петр презирал на манер своего любимого классика юмористического жанра Михаила Задорнова, про себя называя тупыми. Что было отчасти верно, поскольку такого таланта и такой увлеченности физикой, как он, никто из них не демонстрировал. Петру, впрочем, хватало ума не показывать свои взгляды коллегам, которые считали его чудаком, но чудаком полезным, работающим и за себя, и за других.

Когда Петру исполнилось тридцать лет, его французский шеф, мировое светило в замкнутом мирке специалистов по квантовой физике, получил работу в Церне, в группе ученых при большом адронном коллайдере. Впечатленный работоспособностью и знаниями Петра, он, воспользовавшись своими связями, выбил место и пригласил его с собой. Петр согласился. Его задача сводилась к фиксации результатов эксперимента по столкновению частиц и в последующем сведении воедино результатов распределенных вычислений в компьютерном центре. Там он и сделал свое открытие. Работая вечерами дома с формулами квантовой теории гравитации и сопоставляя ее с результатами дневной работы с коллайдером, он понял — не исключено, если его выкладки верны, что работа коллайдера меняет гравитацию. Конечно, меняет мало, еле заметно, это видно только по показаниям сенсоров, отслеживающих параметры процесса. Самих сенсоров, настроенных на измерение мельчайших параметров гравитации, при коллайдере установлено не было, и эти изменения стало возможно увидеть только при анализе взаимозависимых с гравитацией параметров, снятых с других измерительных приборов. И только Петру, потому что квантовая теория гравитации в виде уравнений присутствовала в его голове постоянно.