Солдат Яшка, красная рубашка, синие ластовицы<br />(Рассказ) - страница 9

— Который ему теперь будет годок?

— Двадцатый пошел. Вот ты и пойми, сколько лет я с ним маялся, взявши, его, кажись, с шести лет к себе в дом.

— Знаешь ли, Фома Семенович, что я скажу тебе? Не прими, пожалуйста, в обиду. Я не к тому говорю, что уж сразу от него отказываюсь. Время терпит. Может статься, перестанет дурить.

— Ну, что ты, голова, придумал?

— Уж не сдать ли его в солдаты, как ты в своем разуме это понимаешь?

Фома Семенович погладил свою бороду, подумал малость и сказал:

— Пожалуй, что и так.

— Право слово, надо сдать. Там его вымуштруют, глядишь и человек будет, как следует. Будь у меня родной сын таков, я и минуты не позадумался бы.

— Так ты от него покамест не отказываешься?

— Нет. А уж если еще что спроказит, так не прогневайся.

— Подержи его хоть до набора. А там видно будет. А если он в это время сделает какую-либо потраву в ущерб крестьянам, ну что ж, деньгами поневолюсь.

Целых полгода Яшка жил в работниках у крестьянина, дядина приятеля и много-много наделал он проказ. Не раз приходилось Фоме Семеновичу и деньгами сыпнуть, чтоб заглушить дело. Во все это время он не побывал в доме своего дяди и только потому, что сам того не желал.

Случился набор рекрут, потому что Россия объявила Турции войну. Сельское общество присудило Яшку, как одинокого, сдать в солдаты; но его хозяин просил погодить денька два, пока он переговорит с Фомою Семеновичем, который был хорошо известен всей волости. Общество, конечно, согласилось. Приехал Терентий и сообщил Фоме Семеновичу.

— Может быть, это ему и на пользу послужит. — Призвал он Марфу Степановну и ей сказал о сдаче племянничка в солдаты по приговору общества и прибавил, обратясь к ней:

— Собери там, Марфа, ему что следует. А ты, Терентий, привези его к нам попрощаться. Бог весть, может быть, увидимся в последний раз. Я ему дам на дорогу деньжонок.

Терентий поклонился и уехал, а Марфа Семеновна торопилась припасти к приезду Якова всякого белья и полотенец целый узел.

Рубахи были сшиты из самого лучшего кумачу с синими китайчатыми ластовицами, а двоюродная сестрица вышила ворота желтой бумагой.

Через неделю Терентий повез в губернию с другими рекрутами и Яшку, а по дороге заехал и к Фоме Семеновичу, заявив, что ему нужно будет догонять подводы с рекрутами, которые не останавливались в городке, где жил Фома Семенович, так как последовал приказ от начальства, чтобы поторапливались везти рекрутов.

Прощание было довольно короткое. Дядя и тетка благословили племянника и расцеловались. Фома Семенович сказал несколько приличных назидательных напутственных слов Якову и дал ему две красненьких; а Марфа Степановна наделила его двумя узелками из коих в одном было белье, а в другом — съестное. Еще раз Яков поклонился в ноги дяде и тетке, распростился с приказчиками, какие оказались тут. Весело вспрыгнул он на воз и снявши картуз, повертел им над головой и крикнул:

— Ждите меня, братцы, офицером, иначе и жить не захочу.

— Дай тебе Бог! — отвечали все, кто тут провожал его.

Забрили Якова и назначили для выучки в губернский батальон. Глядит он весело и браво, когда привели его с другими товарищами в казарму. А по старой привычке, что-нибудь и подшутит над товарищами. Это однажды заметил ротный командир и закричал:

— Эй ты, красная рубаха, синие ластовицы! Тебе сказано «смирно», так ты и и должен стоять, как вкопанный, и глазом не мигнуть.

С этой поры товарищи и не называли его иначе, как Яшка, красная рубашка, синие ластовицы.

Яков Дребеденев, так было имя и фамилия Яшки, вскоре успел заслужить себе любовь военного начальства за свою смелость и расторопность. Мало того, что он сам скоро понял солдатскую науку, но и сотоварищей своих учил подчас, по приказанию фельдфебеля.

Время было горячее. На театр военных действий требовали мало-мальски обученных новобранцев, и Яков угодил в первую партию, пробыв в учебном батальоне всего три месяца.

Партии пошли походом в город Кишинев, куда направлялись такие же партии из других городов. Тут формировались целые батальоны и их направляли за Дунай, для укомплектования полков. Яков Дребеденев поступил в Ряжский полк, стоявший тогда под Силистрией, сильной турецкой крепостью. Весь прибывший батальон разверстали по ротам со старыми солдатами. Яков попал в пятую роту, с двумя из своих старых сотоварищей, а потому и удержал за собою свое прозвище: «Яшка, красная рубашка, синие ластовицы».