Солдаты милосердия - страница 3
Идем по узкому длинному коридору в штаб-комнату под номером «восемь». Нас то и дело толкали спешившие на выход девчата или перегонял кто-то на большой скорости, и потому с трудом удавалось протискиваться вперед.
Кто-то заиграл на гитаре с переборами.
— Ого, артистов много! Весело будем жить, — произнесла Валя Бабынина.
На нас зашикали, и мы вынуждены были остановиться у открытой двери, что находилась рядом со штабной. На миг замерли струны гитары, придерживаемые ладонью исполнительницы, затем послышался мягкий приглушенный голос:
— Девчата, потом дослушаем. Пошли, — шепнула Гладких.
В просторную комнату, где разместился штаб, прибывали и прибывали люди, как и мы, группами, направленными с разных военкоматов области. Регистрация велась за несколькими столами. Подошли к первому освободившемуся. Капитан, принявший поданное Шурой предписание военкомата, объяснил, что формируется несколько хирургических полевых подвижных госпиталей, в один из которых мы будем зачислены. А кто не любит хирургию, того можно направить в терапевтический.
Мы были уверены, что терапевтический останется в тылу, а с хирургическим непременно попадем на фронт, поэтому попросили зачислить всех вместе в один хирургический госпиталь. Да и за дорогу мы успели подружиться, и расставаться нам друг с другом было уже жаль.
Капитан сделал пометку в своих записях, потом на нашем предписании и передал его женщине, сидящей за соседним столом.
Медстатистик старшина К. С. Еговцева
— Будем знакомиться. Медстатистик-делопроизводитель будущего ХППГ — хирургического полевого подвижного госпиталя № 5148 — Еговцева Клавдия Степановна, — произнесла молодая женщина, поднявшись нам навстречу.
Клавдия Степановна — невысокая, черноглазая, с двумя длинными распущенными косами. По профессии оказалась учительницей. Чтоб попасть на фронт, окончила шестимесячные курсы медсестер.
— А это начштаба, он же начальник финчасти, лейтенант Крутов, — представила она степенного, медлительного человека средних лет.
Клавдия Степановна записала в книгу все данные каждой из нас, отобрав последний документ, выданный военкоматом взамен военного билета и паспорта. Затем объяснила, что поставила нас на продовольственный учет, что прикрепляемся мы к столовой одного из госпиталей, который находится на углу улицы Ленина и Комсомольского проспекта, куда должны будем ходить на завтраки, обеды и ужины. Все было ясно. Мы пока свободны.
Вернулись в соседнюю комнату, такую же просторную, где сидели или стояли разные по возрасту люди — молодые и постарше, мужчины и женщины. В центре внимания была исполнительница романса «Калитка». Теперь она пела шуточную веселую песенку, слова припева которой будто бы касались меня:
Это была старшая операционная сестра формируемого госпиталя Миля Бойкова. Худенькая, изящная, голубоглазая блондинка лет двадцати пяти.
Здесь собрались врачи, сестры и санитарки, лаборантки и фармацевты… Кроме медиков — повара и заготовители продуктов, сапожники и портные, шоферы и множество людей других должностей и профессий, в том числе парикмахер.
Этим людям предстояло сформироваться в одно самостоятельное медицинское учреждение, войти в состав действующей армии.
Кроме хирургических госпиталей, формировались терапевтические, инфекционные и различные спецгруппы, такие, как нейрохирургическая и стоматологическая с соответствующими врачами-специалистами. Конечно же им тоже предстояло работать в полевых условиях, потому что и на фронте народ болел.
С первого дня армейской жизни мы поняли, что очень важное и нужное лицо в нашей части — это старшина. Человек, с которым в первую очередь приходится иметь дело прибывшему. Он, как глава большой семьи, должен проявлять заботу о каждом, принять и ознакомить с порядками, устроить на ночлег.
Наш старшина — Иван Александрович Блохин. Фронтовик. Ему лет за сорок. Грузноватый не по возрасту, малоподвижный. Очень добродушный, внимательный к людям, по-отцовски заботливый. Больше всего он беспокоился, не остался бы кто без обеда. Его распоряжения были уверенны, а замечания справедливы, поэтому все к нему относились с уважением.