Солёный ветер - страница 7

  - Задолбали - проговорил он:

  - С утра задолбали уже. А ты Андрюха? Вместо Сашки? А я Исмагилов. Толя Исмагилов. Если по батюшке, то Анатолий Амбрулович, но лучше просто, по-русски, Толя, - протянул он руку Андрею. Андрей пожал её. Она была большой и сильной.

  У Андрея была привычка сравнивать всех знакомых с какими-нибудь киноартистами, получалось это всегда как-то само собой, помимо его воли. При первом взгляде на Толю ему на ум пришёл Жеглов, которого играл Высоцкий в знаменитом фильме. Этот фильм год назад, в 1979 году, собирал возле телевизора всю роту. Весь вид и манеры у Толи были такими же - резкий, энергичный в словах и движениях. Когда он был "в ударе", обычно, после третьего глотка, его истории было не переслушать.

   - Ты с Абрамом уже познакомился? - спросил он Андрея. Андрей отрицательно покачал головой: - Я понял так, что Абрам - это бригадир моей бригады. Мне Саня сказал. Похоже, это он с утра накинулся на Лариона.

   Толя хохотнул:

  - Да это разве накинулся?! Ты бы видел, какие тут за столом были войны, когда Ларион с ним наряды на зарплату закрывал. Это было зрелище, да! Не все выдерживали, а я тут по соседству с ними, ничего, привык. Они наорутся до хрипоты, потом мировую я им наливаю. Один крутой, да другой крутой, вот и стукались друг о дружку. Но уж лучше так, чем с Ерёменко работать. Тот за полгода так и не научился наряды закрывать да план делать. Я даже не понял, - пожал плечами Толя: Или он тупой, или хитрый. Кто его знает - хохол ведь. Ладно, хоть, Абрам не прибил его Фениксом, успели оттащить.

  Андрею стало неуютно на стуле:

  - Вообще-то, Саня сказал, что тут ничего сложного нет.

  Толя снял с телефона трубку и набрал номер:

  - Алло! Александрыч, привет! Ты зайди к нам, а то здесь Ерёменко дела сдал, удрал, надо новичка обучить мастерской грамоте с бумагами. - Ну, вот! - потёр он руки, бросив трубку:

  - Сейчас придёт старший мастер, друг Лариона по училищу, он тебя научит, как план делать на бумаге и всё расскажет, а я пошёл по пароходам. У меня их шесть штук в этом месяце.

   Он достал бутылку из сейфа, сунул за пазуху, сбросил на стол кепку и нахлобучил на голову красную каску со стола. Вскочил и прогремел вниз по лестнице, оставив после себя в воздухе легкий запах перегара.

   В наступившей тишине Андрей словно другими глазами оглядел конторку. Она уже не казалась унылой и скучной. Здесь надо было выживать. Он посмотрел на стоявший среди бумаг Феникс - массивная штука, можно и зашибить. Но бежать он никуда не собирался, тем более, что по лестнице загремели шаги и дверь открылась, возвращая к действительности. Внутрь никто не вошёл. Снаружи из-за двери показалась голова в зелёной каске, из-под которой во все стороны торчали светлые кудри. Голова была голубоглазой. Парень торопился, ему даже некогда было войти. Увидев Андрея, он крикнул:

  - Исмагилов был?

   - Ну, да, - откликнулся Андрей: Только что ушел, куда-то на корабли.

   Понюхав воздух, голова выругалась:

  - Вот чёрт нерусский! Успел, заправился уже!

  Дверь захлопнулась, и загремели шаги вниз. Андрей видел, как парень в зелёной каске быстро пошагал от лестницы вдоль цеха, налетев на какого-то начальника в белой каске, который что-то пытался спросить у парня, но тот махнул рукой и побежал дальше. Начальник медленно продолжил свой путь прямиком к лестнице, по которой так же медленно поднялся.

  При его появлении конторка показалась ещё меньше. Роста он был ниже среднего, средних лет, черноволосый, широкоплечий, начинающий тучнеть. Спокойный, обстоятельный - полная противоположность Лариону. Сняв каску, пригладил волосы и протянул руку Андрею:

  - Кульченков, - коротко представился он: Старший мастер. Зовут меня Виктор. Виктор Александрович, - добавил он. Позже Андрей узнал, что с лёгкого языка Лариона вся цеховая контора называла его не иначе, как ВиктОр, с ударением на второй слог, а в бригадах он для всех был Александрыч. Андрей привстал и представился. Кульченков сел рядом на стул и обвёл глазами помещение: