Сольная партия - страница 12

Смерть Димитроса Микали – не результат несчастного случая. Его убили. Обстоятельства убийства следующие. Некоторое время определенные круги в правительстве оказывали на него давление из-за сотрудничества с „Демократическим фронтом". Группа свободолюбивых греков составила досье преступлений режима: аресты без суда по политическим мотивам, жестокое обращение, пытки и убийства. Досье предназначалось для передачи в ООН. Считалось, что Димитрос Микали знал местонахождение досье. Вечером 16 июня в его квартиру явился полковник Георгиас Вассиликос, глава отдела политического сыска военной контрразведки, в сопровождении телохранителей: сержанта Андреаса Алеко и сержанта Никоса Петракиса. Надеясь узнать тайну досье, они жестоко избивали Микали, жгли зажигалками его лицо и наиболее чувствительные участки тела. Когда тот, не вынеся мучений, скончался, Вассиликос приказал сбросить тело с балкона, чтобы скрыть следы преступления. Судебный исполнитель получил строжайший приказ вынести вердикт о смерти в результате несчастного случая. Он даже не видел тела, которое поспешно кремировали, дабы скрыть следы пыток и избиения. Сержанты Алеко и Петракис в пьяном виде бахвалились содеянным в присутствии людей, сочувствующих делу свободы.

Ярость, обрушившаяся на Микали, была подобна дикому зверю. Боль, какой он раньше никогда не испытывал, пронзила его тело. Он согнулся пополам, рухнул на колени и замер, сжавшись в комок.

Сколько времени это продолжалось, Джон не знал, но вечером он очнулся на незнакомой темной улочке. Наконец, устав бродить, он зашел в маленькую дешевую забегаловку и, заказав кофе, сел за грязный столик. Казалось, время потекло вспять, он снова был в парижском кафе с рынком, даже номер „Таймс", забытый кем-то, лежал неподалеку. Джон взял газету и, бездумно пробежав глазами колонку новостей, вдруг замер, наткнувшись на короткий заголовок посреди второй страницы: „Делегация греческих военных прибывает в Париж для консультации в рамках НАТО".

Еще не дочитав до конца заметку, он уже знал, чье имя увидит среди членов делегации.

А потом все пошло как по маслу, словно Бог руководил им. Позвонил Бруно Фишер.

– Джон? Очень рад, что застал тебя. Есть возможность организовать два срочных концерта. В среду и пятницу, если тебя устраивает. Хоффер должен был играть концерт ля минор Шумана в сопровождении Лондонского симфонического оркестра. К несчастью, у него перелом кисти.

– В среду? – машинально переспросил Микали. – Тогда у меня всего три дня.

– Да ладно, ты ведь дважды записывал эту штуку. Хватит и одной репетиции. Ты произведешь фурор.

– А где играть? – поинтересовался Джон. – В Фестиваль-Холл?

– Господи, конечно, нет. В Париже, Джонни. Я понимаю, что тебе придется снова мчаться на самолет, но ведь ты согласен?

– Согласен, – спокойно ответил Микали. – Париж меня устраивает.

Военный переворот, свершившийся в Греции ранним утром 27 апреля 1967 года, был блестяще спланирован немногочисленной группой полковников в обстановке строжайшей секретности, что во многом способствовало его успеху. Газеты всего мира много и обстоятельно писали о нем. Микали провел целый день в Британском музее, проглядывая имевшиеся там материалы о времени, последовавшем за переворотом, и лишь после этого заторопился на вечерний парижский рейс.

Задача оказалась не такой уж трудной, потому что его в первую очередь интересовали фотографии. Их было две. Одна, в журнале „Таймс", изображала полковника Георгиаса Вассиликоса, высокого видного мужчину сорока пяти лет с пышными черными усами, рядом с полковником Пападопулосом, фактическим диктатором Греции. Вторая, в журнальчике, издающемся в Лондоне греческими беженцами, запечатлела Вассиликоса в окружении двух сержантов. Подпись под снимком гласила: „Палач и его подручные". Микали аккуратно вырвал страничку с фотографией и пошел прочь.

На следующее утро, по приезде в Париж, он зашел в греческое посольство, где его с радостью приветствовал атташе по делам культуры доктор Мелос.

– Мой дорогой Микали, какая приятная неожиданность. Я и не подозревал, что вы собираетесь в Париж.