Солнце бессонных - страница 26

— Как думаешь, зачем Калеб встречается со всеми этими девушками, зачем дружит с людьми? — я не сомневалась, Самюель понимает причины, по которым он поступал так. — Это ведь трудно?

Даже если она и была удивленна моим настроением и вопросом, то не показала этого. Отставив в сторону кружку и газету, Самюель невозмутимо принялась мыть посуду.

— Думаю, — отозвалась она из-за спины, — все дело в общении. Это сложно объяснить…

Повисла тишина. Я подождала мгновение, надеясь на продолжение.

— Потому что я человек,…пока что, — уточнила я. При последних словах лицо Самюель нахмурилось, она не любила когда я говорила об этом так равнодушно, будто о получении прав, ее пугало с каким рвением я хочу расстаться со своей смертностью. Но не меня. Кажется я была рождена именно для того чтобы стать вампиром. По крайней мере, не было в мире человека жаждущего этого, так как я. И имеющего прав на это больше чем я. Запах крови, мой талант, моя, так сказать, Особенность.

— Не только потому, что ты человек, а потому, что еще недавно жила в довольной большой семье, — Калеб же почти постоянно один.

Я удивленно взглянула на маму, мне не приходило в голову, что Калеб может чувствовать себя одиноким. Казалась даже смешной мысль, что такой как он ощущает одиночество.

— Ты несправедлива к нему, — увидев мое недоумение, Самюель заговорила со мной, так как часто раньше с Ричардом, когда он что-нибудь отколачивал в стиле Прата, — не смотря на его самоуверенность, Калеб хорошая личность. Он прекрасный человек.

— Но все же, ты согласна со мной, что он чрезвычайно самовлюблен, — настаивала я, не забывая о еде, притом я удивлялась, почему так голодна. Казалось, я не ела дня два.

— Что ты имеешь в виду под самовлюбленностью? — изогнула бровь Самюель, и я, не удержавшись, рассмеялась. Все-таки она болезненно воспринимала вопрос о своей внешности, не смотря на то, что выглядела прекрасно. Возраст в сотню лет, при такой красоте, мало ее утешал. И без сомнения, при этом она гордилась своей красотой, хотя гордилась это еще мало сказано. Точнее говоря, тщеславно наслаждалась своим совершенством, но в открытую, я бы ей такого никогда не сказала.

— И вообще, — добавила она, бережно протирая чистую посуду, следя за тем, чтобы одно неверное движенье не превратило кружки в пыль. — По-моему, у него есть причины. Разве ты видела кого-то столь же красивого как он? Даже среди наших с Терцо друзей, мало найдется подобной красоты мужчин. Она знала что делает…

Я удивленно посмотрела на задумчивый взгляд матери, ее застывшую позу.

— Кто она? — переспросила я, не понимая о ком, говорит мама.

— Та, кто его сотворила. Обученная. Но у нее был свой план относительно него, но не всей семьи. — объяснила мне Самюель, таким тоном, словно это очевидная вещь. Я надулась, думая, что не каждому дано понять их вампирский код, но долго не могла, мне хотелось узнать больше.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что она должна была долго следить за ним, перед тем как выбрать именно его. Со слов Грема мы знаем, что Калеб уже тогда был красив. Но я думаю, не только поэтому она выбрала его… — на миг Самюель запнулась, — на ее месте, я бы изучила все его человеческие качества, умения, чтобы понять каким он станет. Наверное, он был, безусловно, умен и интересен, одарен, раз она решила сделать его своей парой. Все-таки интересно, почему она ушла?

Несколько мгновений я молчала, уставившись в тарелку, и слушала свое дыхание, пока, наконец, не решилась спросить:

— Неужели папа выбирал тебя именно так, как скот на базаре?

Она расправила несуществующие складки на своей элегантной юбке, прежде чем ответить мне. Ее взгляд искрился смехом, и я с облегчением поняла, что не обидела ее.

— Почти так, как ты и говоришь, но что поделать, тогда в Париже я была самой красивой женщиной, и, к сожалению, самой красивой танцовщицей кабаре. Женщиной третьего сорта и мне ли теперь или тогда было обижаться на его мотивы? Он спас меня от нищеты, ужасов той работы, и даровал вечную красоту и жизнь. Могла ли о таком мечтать бедная девчушка, родившаяся в семье обедневшего мелкого дворянина из задворков Франции. А потом я нашла в нем свою любовь. Разве могло со мной сучиться, что-либо более прекрасное?