Солнце для всех! - страница 7

Спускались неспешно, тщательно перестраховываясь: первой спустилась «Седьмая», за ней — Джелисс и остальные; последней — «Третья». Прежде чем последовать за группой, «Третьей» следовало замести следы; у Джелисс были серьезные основания полагать, что путь через обнаруженные коммуникации не был отмечен на картах ответственных за испытание кураторов и тьюторов Школы и, посовещавшись с группой, она решила, лучше будет, если так оно и останется.

«Третьей» пришлось спускаться без полагавшейся по правилам страховки; в случае, если бы она сорвалась, ей предстояло пролететь десяток метров, прежде чем падение остановит амортизирующая веревка, конец которой подруги закрепили внизу. Обошлось — «Третья» благополучно спустилась в довольно широкую — диаметром около двух с половиной и протяженностью около двадцати метров — трубу, расположенную перпендикулярно шахтному стволу и служившую смычкой между этим и соседним стволом, где ее ожидали подруги, после чего группа выдвинулась по уже разведанному пути. Они поднялись по коммуникационному стволу на тридцать пять метров до следующего соединения ствола с основной шахтой, потом — еще на тридцать пять и еще… Им не попалось ни одной машины или ловушки.

Отделение двигалось вверх по пологому пандусу, выступавшему из стен идеально круглого колодца. Пандус, как и сама башня, был сделан из «небесного железа» — сверхлегкого и сверхпрочного материала, представляющего сплав серебристо-желтого цвета, воспроизвести который ученые безрезультатно пытались уже не одно столетие. Подъем существенно облегчало то, что, в отличие от стен ствола, поверхность пандуса, как и все горизонтальные поверхности внутри башни, была шероховатой, что позволяло группе уверенно держаться на ногах. Главное — не приближаться к краю пандуса: глубина ствола, скорей всего, равнялась высоте башни.

— Как бы нам не пройти мимо выхода наружу… — сказала «Вторая», когда спустя четверть часа они миновали десятое по счету соединение с шахтным стволом и остановились, чтобы перевести дух.

— По стене снаружи нужно преодолеть ровно сотню метров, Келл, — ответила ей «Пятая». — Можем смело подниматься еще на пятнадцать смычек…

— Все нормально… — из округлого бокового тоннеля показались «Седьмая» и «Третья». — Все дырки на месте. — Каждый раз, доходя до очередного соединения, эти двое отправлялись проверять выходы из шахты и каждый раз выходы неизменно оказывались на месте: пятью метрами выше и тридцатью ниже.

— Осталось двадцать семь часов и восемь минут, — объявила Джелисс.

— О! Кажется, мы-таки перепишем последний рекорд… — с веселыми нотками в голосе пропела «Четвертая» — андрогин по имени Джаали Фарран.

— Ха! Еще как перепишем, подруга! — похлопала ее по плечу Келли.

— Сто шестьдесят семь часов и тринадцать минут… — прогудела себе под нос «Третья». Ларингофон отчетливо передал это гудение в радиоканал.

— Чего? — повернулась к ней «Седьмая».

— Абсолютный рекорд Школы, — назидательно сообщила ей «Восьмая». Без обезличивавшей амуниции Уиллин — так звали «Восьмую» — выглядела как совсем юная женщина (причем многие признавали ее одной из самых красивых в Школе), но на самом деле она, как и большинство кадетов, была андрогином. Лицо и телосложение Уиллин были полностью лишены присущих андрогинам черт — некоторой угловатости и более развитой, в сравнении с представительницами женского пола, мускулатуры. Это обстоятельство часто вводило в заблуждение людей, с Уиллин незнакомых. — Быстрее, — добавила андрогин, — «Башню» еще никто не проходил!

За два столетия, в течение которых проводилось испытание в башне, к абсолютному рекорду — сто шестьдесят семь часов — приближались нечасто. Испытание всегда было и оставалось предельно сложным; условия каждый раз менялись так, что испытуемым нельзя было полагаться на опыт предшественниц. Преодолеть подъем в двенадцать километров внутри башни, диаметр которой — без малого пятнадцать, — пройдя через все ловушки и лабиринты за пять дней, — задача, требующая предельного напряжения сил. Среди кадетов ходили слухи о всяких странных происшествиях, скрываемых администрацией Школы; о случайных находках, вроде потайных комнат, заваленных приборами непонятного назначения или о тайниках с оружием Древних или обнаруженных останках самих Древних… о свихнувшихся учебных роботах, убивающих испытуемых, чьи смерти администрация потом выдает за несчастные случаи… Все это способствовало тому, что интерес к «Башне» не ослабевал. Неудивительно, что со временем слухи превратились в легенду, а «Башня» — в смысле: пятидневное командное испытание внутри орбитальной башни — в предмет своего рода субкульта. Естественно, прохождение коварной «Башни» с наилучшими результатами стало предметом гордости; нормативом считалось — преодолеть за отведенное время восемь километров (командам, не выполнившим норматив, давалось еще две попытки, после использования которых, не сдавшие норматив получали позорную запись в личном деле, мешавшую в дальнейшем их карьере). Появился и (вначале неофициальный) рейтинг — десятка лучших результатов. Вскоре администрация Школы стала награждать попадавших в «топ десять» особыми знаками отличия, а занявших места с пятого по первое — еще и поощрять произведением в сержанты всего состава проходившего испытания отделения; при этом сержанта отделения производили в младшие офицеры за год до выпуска. Сорок девять лет назад в пятерке лучших оказалось отделение под командованием матери Джелисс — сержанта Эттер Ланы Шейл — четвертое место; ее отделение уложилось в сто семьдесят два часа. Даже теперь, спустя почти пять десятилетий, генерал корпуса небесной милиции Эттер Шейл порой вспоминала в кругу Семьи о днях, проведенных с подругами внутри башни.