Солнце и сталь (СИ) - страница 23

Конрад, кашлянув в кулак напомнил о себе. Конечно, простолюдину могли и глаза выколоть за то, что он увидит принцессу в таком виде, жестокие законы Ирама позволяли это. Но он, Конрад де Фер, не какой-нибудь пастух из Эски Ватана.

- А, это ты, северянин. - промурлыкала Эсме, опускаясь глубже в воду. На поверхности появилась ее мокрая голова. Без завитых волос и головного убора она казалась моложе и будто бы мягче, чем в парадных доспехах. Конрад сделал усилие над собой, что бы не всматриваться сквозь воду.

- Я наверное слишком рано, принцесса... то есть Эсме.

- Да нет же, как раз вовремя. Я всегда принимаю ванную в это время, когда нахожусь во дворце. Мои бездельники рабы куда-то пропали. Подашь мне полотенце?

Прежде, чем Конрад успел ответить, Эсме встала в полный рост. Воды в ванне было чуть выше колена, и она предстала перед Даннайцем во всем великолепии, которым ее наградила природа.

Конрад, понимая, что с ним ведут опасную игру, не стал ни судорожно отводить глаза и закрывать лицо руками, ни напротив жадно впиваться взором в открывшиеся ему картины. Он, стараясь делать вид, будто не происходит ничего необычного, протянул принцессе большое полотенце, в которое она нарочито-медленно завернулась.

- Теперь другое, поменьше. - сказала Эсме.

Конрад выполнил и эту просьбу. Эсме томно потянувшись, обернула полотенце вокруг головы.

- Принцесса, я не евнух. - сказал Даннаец.

- На это я и надеялась! - рассмеялась дочь божественного Хайдара.

- И я шел не для того, что бы наслаждаться лицезрением вашей красоты.

- О! Комплимент! Неуклюже, но сгодится. - от улыбки Эсме можно было ослепнуть.

- У меня, в самом деле, просьба к вам. Я хочу поговорить с королем.

- Так ты только ради этого пришел ко мне?

Эсме играла с ним. Да то там, она издевалась над ним. Проблема была в том, что Конрад не понимал, каковы ее действительные цели. Быть может, она просто смеется над ним, а быть может, за занавесками притаились вооруженные рабы, готовые изрезать на куски наглеца, посмевшего увидеть дочь Хайдара обнаженной. Он не слишком хорошо знал женщин.

Эсме приблизилась. В отличие от большинства женщин ей не приходилось вставать на цыпочки, что бы просто посмотреть ему в глаза. На губах ее играла улыбка, которая одинаково могла быть и коварной и соблазнительной, и все что угодно. Конрад едва удержался от того, что бы не попятиться назад. Близость полуобнаженной красавицы распаляла кровь.

- Значит тебе нужен только Хайдар? Я тебе не интересна?

Проклятье! Конрад сгреб принцессу в объятия. Жадные руки стиснули пышную грудь Эсме, потом скользнув вдоль спины, сжали крепкие ягодицы. Эсме была стройной, но сильной, под ухоженной шелковистой кожей перекатывались крепкие мышцы. На теле ее не было ни единого волоска, в отличие от всех его прежних любовниц-простолюдинок.

Эсме попробовала сдвинуть ноги, Конрад просунул колено между ее бедер. Полотенце упало на пол. Даннаец прижал Эсме к себе, теперь между ними была только тонкая ткань его туники и штанов, Эсме сквозь одежду стиснула рукой его восставшую плоть. Она что-то еще хотела сказать, но Конрад поцеловал ее. В ответ она больно, до крови укусила его губу и мотнула головой. Конрад запустил руку ей в волосы, притягивая Эсме обратно. Несколько мгновений было не ясно, борьба это, или все-таки ласки. Но это было и тем, и другим.

Эсме что-то шепнула на непонятном языке.

Конрад отстранился, сбрасывая поясной ремень. Эсме помогла ему стянуть тунику через голову. Она поцеловала борозду шрама на его груди. А потом опять укусила. Дернув щекой от боли, Конрад снова потянул Эсме к себе, и грубо сжал ее грудь руками. Наклонился и поцеловал, а потом тоже укусил сначала один возбужденно напряженный сосок, потом другой.

- Хватит уже. - тихо сказала Эсме и повернулась к нему спиной. В комнате не было настоящей мебели, как и подобает по имадийским обычаям. Она оперлась руками на край своей ванны и выгнула спину. Конрад еще несколько мгновений провозился со своими штанами, а потом резко вошел в нее. После долгого воздержания у него только что голова не кружилась от возбуждения. Эсме застонала, словно от боли.