Солнце поднимается на востоке - страница 16

стр.

А бывать в нем, сидеть за холодным мраморным столиком, тянуть из тонких высоких рюмок вино, слушать радиолу — волнующие мелодии танго и фокстротов — Маруся любила не меньше, чем танцевать. И поэтому всегда, когда оркестр, исполнив прощальный квик-степ, уходил, она брала под руку своего партнера и говорила мечтательно, неопределенно:

— Хорошо бы сейчас посидеть в голубом павильоне…

Ну разве найдется на свете хоть один мужчина, который бы решился не выполнить это невинное девичье желание!

А какие танго и фокстроты играла радиола в голубом павильоне! Их мелодии до сих пор звучат у нее в голове: «Танцуй танго! Мне так легко! Та-та-та, та-та…»

Но что это?

Мария открыла глаза. Обер-лейтенант, улыбаясь, смотрел на нее. На дубовом бюро вертелся круг радиолы.

«Танцуй танго! Мне так легко!» — пел хриплый металлический голос.

— Почему вы завели эту пластинку?

— Это ваша любимая мелодия, — улыбнулся обер-лейтенант.

— Откуда вы знаете? — отшатнулась от него Мария, с ужасом глядя на аккуратный, ровный пробор на голове немца.

— Мы знаем о вас все! — резко выпрямился обер-лейтенант.

Он смотрел на Марию сверху вниз торжествующим взглядом. Эта глупая русская должна окончательно понять, что для германской разведки не существует никаких тайн и секретов. На самом же деле трюк с пластинкой объяснялся очень просто: Мария, сама того не замечая, несколько раз напевала мелодию, и наблюдательный, как все профессиональные разведчики, обер-лейтенант сумел ловко использовать эту деталь.

Мария тяжело вздохнула.

— Что я должна еще делать? — устало спросила она.

— Продолжать поддерживать в Тамаре версию о скорой выдаче разрешения на прописку. Одновременно старайтесь узнать все, что известно только Тамаре, — пароли, явки, связи.

Мария кивнула, тяжело поднялась и побрела к двери.

…Вечером они лежали в доме Матрены Никаноровны Схоменко в деревне Алексеевка, куда недавно по совету Шверера Мария уговорила перейти Тамару. За стеной в соседней комнате напевал какую-то немецкую песенку солдат Мендель.

Тамара уже спала. Во сне она дышала ровно, спокойно. А Мария не могла сомкнуть глаз. Глядя в потолок, она в сотый, в тысячный раз думала об одном и том же: как же случилось с ней такое, как же?.. А ведь это произошло всего несколько дней назад.

…Уйдя из Кировки, они прожили в Черных Двориках всего один день — в село вошла немецкая часть. Пришлось перебираться в деревню Роговое.

С большим трудом удалось перенести рацию в сад Александры Давыдовны Солгаловой. Хозяйка даже не догадывалась о том, что было закопано под ее любимыми вишнями. Все дело испортил сосед Семен Долгих, полицай.

В те дни у Тамары сильно разболелась нога, и она почти никуда не выходила из дома. Мария одна проверяла рацию, одна ходила в немецкую комендатуру в Мантурово подавать заявление о разрешении на прописку.

Однажды ранним утром, когда деревня еще спала, Мария вышла в огород, отрыла рацию и стала проверять аккумулятор. Вдруг ей показалось, что кто-то смотрит на нее сзади. Она резко повернулась — нет, никого не было. Только чуть качались кусты на соседнем дворе. «Ветер, наверное», — подумала Мария.

В этот день ей надо было идти в Мантурово за ответом. Тамара, сильно хромая, проводила Машу до калитки.

— Ни пуха ни пера, — пошутила она. — Завтра к вечеру жду.

По дороге в Мантурово Марию нагнал крытый грузовик.

— Эй, садись, подвезем! — крикнули из кузова.

Мария побежала за притормозившей машиной. Сильные руки подхватили ее, быстро втащили через борт.

В грузовике было полутемно, но по голосам Мария поняла, что в кузове, кроме нее, еще трое. Один говорил по-русски.

Они ехали уже часа три. Давно бы пора быть Мантурову… Мария забеспокоилась. Пробравшись к заднему борту, она попыталась выглянуть наружу, но тот, кто говорил по-русски грубо схватил ее за плечо и с силой толкнул в глубину кузова. Щелкнул предохранитель пистолета.

— Лежи смирно.

Мария лихорадочно перебирала в памяти события последних дней. Чем они выдали себя, когда?..

Под вечер грузовик, въехав в ворота какого-то дома в незнакомом поселке, остановился. Марию стащили с машины и втолкнули в дом. Пройдя по нескольким коридорам, она очутилась в роскошно обставленной комнате (в этой комнате и Марии и Тамаре пришлось бывать потом еще не один раз).