Солнце за нас. Автобиография - страница 10

Я не старался как-то ассимилироваться в Москве. В общении с Сашей часто чувствовал себя как провинциал. Однажды мы решили встретиться не на студии, а где-то в городе. В ресторане, представляете? Мы встретились в «Амбаре» на Земляном Валу. Он-то туда ходил с открытия, а для меня все это было дико. Ну, не дико, а так… типа о, московский ресторан. Саша говорит: «Вот меню, заказывай». Я заказал форель. У нас на юге она не водится. Мне принесли форель, и я ее ел. Для Войтинского это был просто ресторан, для меня – нечто. А он там встречался с людьми, говорил о делах… Вся эта «атмосфэра» была достаточно прикольной.

У него была маленькая модная Nokia: красивый телефон с маленькими кнопочками. Мне тоже такой хотелось. У Саши все время были дела какие-то. Одно, второе, десятое. Достаточно ровно я к этому относился. Саша занимался рекламой. Мне было интересно, но хотелось чего-то другого, но тоже там, в этой среде. Мои первые знакомства в Москве – это Сашины коллеги. Дима Юрков, директор студии «Даго», занимавшейся производством рекламы, и другие люди, которые там работали. Они нормально ко мне относились – вот типа академик, Сергеич с Ромой приехал. Войтинский же академик рекламы, поэтому все его так зовут. У него даже табличка с надписью «Академик» на двери в «Даго» висела.

А у меня никаких дел не было. Я писал песни, ездил на студию к Войтинскому их записывать и больше ничем не занимался. Саша все время опаздывал. Мне это не нравилось. Ну как можно опаздывать? Ладно на десять, на пятнадцать минут, но на час?! Я приезжал на студию и ждал на улице под козырьком. Курил, писал песни в блокнот.

Я продолжал дружить с Валерой. Он был весь окружен богемной тусовкой – какое-то месиво, в котором что-то творится, происходит. Влипнуть в нее я не хотел. Оно, конечно, может, и интересно, но я видел: это действо, которое ни к чему не приведет. Поэтому я не горел желанием влиться в эту тусовку. Валера изредка проявлялся, звонил: давай встретимся. Мы ездили по городу, по каким-то его вгиковским знакомым, художникам. Он все хотел отвезти меня к Петру Мамонову. Я, правда, не очень был знаком с его творчеством, но Валера меня познакомил. Когда мы сидели у Полиенко дома, он все время ставил мне Мамонова, подпевал громко, заглядывал мне в глаза и как бы взглядом спрашивал: ну как? Я офигевал, ничего не понимая. Вакханалия какая-то. Это очень тонкое искусство. Нет, я серьезно. Я примерно понимал, о чем этот человек поет, его идею, его отношение к миру. Вот он как раз и есть социальный, он выражает в такой форме свой протест тому, что его не устраивает. Раньше у нас была любовь, а сейчас у нас ремонт. Ну да, талант. Но мне просто это слушать было невыносимо. Мы приходили к Полиенко домой и все время что-то пили. Он был весь на движниках, сплошная энергия. Глаза горят, весь подвижный. Такой щас поедем туда… потом туда… у меня есть один знакомый, один товарищ… Да все нормально!.. Потом поедем в кафе… попьем чайку, кофейку… И так мы до утра тусили. Барышень богемных вокруг не было. Сначала у него была жена, потом они разошлись. Он очень долго переживал, а потом познакомился с другой девушкой.

Войтинский меня все время предупреждал: типа будь аккуратней. «Саша, я все знаю». Иногда им нужно было встретиться по делу, Валера заезжал на студию, и Саша с подколкой сообщал:

– Друг твой едет ко мне. Дружбан, кореш твой сейчас будет.

– Кто, Саша?

– Как же, есть же у тебя друг самый лучший?

– Саш, ну что ты опять начинаешь!

Ревновал немного. Что меня привлекало в Валере? Во-первых, он не замолкал, и я мог молчать все время. Идеальная пара! Он бесконечно нес что-то, рассказывал часто совсем не связанные вещи, а я молчал, слушал, наблюдал за этим процессом. Когда он говорил «давай встретимся», я точно знал, что будет попойка, мы куда-то поедем. «Поедем смореть интересные места!» Он мог сказать: «Собирайся, есть дом один красивый, поедем смотреть красивый дом и винца попьем!» Нет, не сквот, «красивый» в архитектурном плане. Мы ехали в такси, и он мог неожиданно сказать водителю остановиться. «Щас я покажу тебе такое!» И мы останавливались, и он начинал рассказывать какую-то фантастическую историю. Мне интересно было, я же, кроме этих вылазок, все время дома сидел. Эти фейерверки ночные, выхлопы безумные, мне их, бывало, не хватало. И поэтому я с ним ездил. Валера как персонаж из кино. Полиенко и есть человек из кино. Который влетает в комнату, и вокруг него все начинает нестись и кружиться. Одно, второе, третье, десятое…