Солнечная богиня - страница 8
– Женщина не должна быть одна, – истово возразила тетка. – Потому что нет ничего хуже одиночества!
«А ты почему замуж не вышла?» – хотела спросить Оля, но промолчала. Не стоило обижать тетю Агнию лишний раз.
Но потом, позже, когда тетка ушла и она осталась одна, то призналась себе: да, нет ничего хуже одиночества. Как будто идешь по пустыне и конца-края ей нет… Странно, что Римма воспринимала все это иначе и цеплялась за свою независимость обеими руками.
Стемнело. В феврале темнело еще рано. Оля села возле телефона и с тоской уставилась на него. Ей очень хотелось, чтобы позвонил Викентий, но он не звонил. Конечно, Оля могла сама набрать его номер, но она почему-то не в силах была это сделать. Как будто некие высшие силы мешали ей. И только одно придавало ей уверенность – то, что скоро ее жизнь окончательно переменится. «Зачем лгать самой себе? Да, я, как и тетя Агния, боюсь остаться одинокой. Я, как и она, не способна идти навстречу людям, ловить свое счастье за хвост… Ей не повезло, а мне – да. Если бы не Викентий, то я тоже прожила бы свою жизнь монашкой. И что самое обидное – даже племянницы у меня нет!»
Конечно, Викентий позвонил ей на следующий день и сообщил, что они с Эммой Петровной ездили за костюмом ему, а вечером даже встретил Олю после работы.
Потом он ей тоже звонил, а в субботу утром звонил раз пять или даже больше – очень волновался, что Оля опоздает.
– Не торопи меня! – в конце концов взмолилась Оля. – Я так точно не успею собраться!
– Все-все, не буду! – услышала она его виноватый смех. – На самом деле я страшно соскучился – такая дурацкая неделя получилась, я тебя так мало видел… И вообще ты – самый главный для меня человек. Без тебя и праздник не праздник. Я тебя люблю…
Он говорил с такой нежностью, что у Оли даже комок к горлу подкатил.
– Ты даже не представляешь, какой сюрприз я тебе приготовила! – не выдержала, обмолвилась она.
– Я умираю от любопытства! – заинтригованно пробормотал он. – Все, лови такси, жду! И мама тебя тоже очень ждет…
Перед выходом Оля придирчиво осмотрела себя в зеркале. Длинное трикотажное платье малинового цвета, очень узкое – оно очень шло ей. Оля повернулась боком – ну вот, так и есть… Живот выделялся чуть-чуть, но все же больше обычного, и Оля решительно набросила на плечи длинный розовый палантин из шифона, перекинула его через локти, расправила складки. Теперь о ее секрете никто не догадается раньше времени! Главное – не забыть захватить с собой малиновые туфельки, в тон платью. А волосы?!
Оля схватила еще одно зеркало и осмотрела прическу сзади: слава богу, хоть тут не требовалось ничего поправлять… Волосы лежали идеально – прямые, гладкие, длиной почти до пояса. Пожалуй, Эмма Петровна не сможет не согласиться с тем, что ее будущая невестка – стильная молодая женщина.
Немного румян, темно-красная помада, брови и ресницы подчеркнуты черным… «Не слишком ли ярко?» – снова забеспокоилась Оля, разглядывая свое лицо в зеркале. Но без косметики ее лицо выглядело невыразительно. Даже тускло. Помнится, в школе ее дразнили «бледной молью»…
На улице было тепло, ноги заскользили на подтаявшей корке льда, покрывавшей асфальт.
Оля замедлила шаг, дыша полной грудью. В висках слегка зазвенело…
«Нет, все-таки я стала другой, – мелькнуло у нее в голове. – Я еще никогда не чувствовала себя так странно. И так хорошо…»
…Мать и сын Локотковы жили в сталинском доме, недалеко от «Киевской». Олю всегда восхищала их квартира – четыре комнаты с высоченными потолками, антикварная мебель, старинный рояль «Бехштейн», какие-то особенные гардины на окнах, гигантская хрустальная люстра… Все эти вещи собрал покойный глава семейства, Георгий Степанович. Отчим Викентия был известным военным историком – в книжном шкафу, на самом видном месте стояли золоченые тома военной энциклопедии, написанной под его руководством.
К юбилею Викентия народу собралось довольно-таки много – его коллеги, бывшие однокурсники, подруги Эммы Петровны – три моложавые дамы в великолепных классических костюмах, с безукоризненными прическами.
– А вот и моя будущая невестка! – Эмма Петровна, улыбаясь, ввела Олю в большую, предназначенную для банкета комнату.