Солнечная Северяния - страница 13

— Правда? — радостно поверила Лялька. — А когда?

— Может быть, и скоро. Построят на берегу Ледовитого океана атомную электростанцию и растопят лёд.

— Вот здорово! — сказала Лялька, стуча зубами.

— Бежим скорее к костру, а то ты совсем замёрзла!

Над костром висела большая закопчённая кастрюля и очень вкусно пахло — варилась уха.

— Скорее! — торопил дядя Сеня тётю Раю, которая была помощником главного повара, то есть самого дяди Сени.

Тётя Рая раскладывала ложки, нарезала хлеб.

Главный повар варил уху по всем правилам — тройную (в ней варилось по очереди три порции уйка), с лавровым листом, перчиком, зелёным луком. Как она пахла — никакими словами передать невозможно. Да слова были бы лишними. Миски мгновенно опустели, даже Лялька попросила добавки…

День прошёл незаметно. Солнце перевалило на другую сторону неба и стало потихоньку опускаться к горизонту.

— Пора собираться домой, — сказал дядя Сеня. — Путь не близкий.

— Ох, — вздохнула тётя Рая, — снова карабкаться на сопку!

— Можно и не карабкаться. Есть другая дорога, по берегу. Правда, там два небольших прижима, но сейчас полный отлив, сможем пройти.

— Знаю я тебя! Ты по старой привычке готов по горам прыгать, а с нами дети, — возразила тётя Рая.

Но Андрюша и Лялька сказали в один голос, что им не страшны никакие прижимы. Мама с ними согласилась, и тётя Рая стала молча, с недовольным лицом собирать вещи.

Километра два шли по ровному берегу, но сопка постепенно всё ближе придвигалась к морю, и вот уже её скалы вошли прямо в воду. Над водой протянулся узкий карниз, поросший скользкими водорослями. Было мрачно и тихо, только в расщелинах скалы глухо стонала вода, когда её туда загонял прибой. Скалы надвигались на людей, будто хотели сбросить их в море.

— Страшно! — Лялька обхватила дядю Сеню за шею и закрыла глаза.

— Держись за меня крепче и глаза открой, не годится так.

Дядя Сеня уцепился руками за скалу и шагнул на карниз. Через минуту он был по ту сторону прижима. Поставил Ляльку на землю и вернулся помогать остальным.

Когда один прижим остался позади, а другой еле виднелся далеко впереди, страх улетучился. Тем более, что на берегу дымился костёр, у сопки стояла палатка, а возле лодки возились со снастями рыбаки. Они вынимали из сети пятнистых налимов с красными плавниками.

Поговорив немного с рыбаками, пошли дальше. Вдруг среди воли недалеко от берега показалось что-то чёрное, похожее на большой мяч, который то погружался в воду, то снова выныривал.

— Да это же голова нерпы! — воскликнул дядя Сеня. — И чего она крутится здесь?

И тут все увидели в небольшой луже среди камней маленького нерпёнка. Он лежал неподвижно и жалобно смотрел на людей. Усы его топорщились, он то грозно шипел, то повизгивал, а из круглых зелёных глаз катились слёзы. Нерпёнок плакал.

Очевидно, он уснул, пригревшись на отмели, и не смог на слабых ещё ластах переползти к морю, убежавшему слишком далеко.

Нерпа-мать поминутно выглядывала из воды, несмотря на то что на берегу были люди.

Рыбаки тоже увидели нерпу и поняли, в чём дело. Они бежали, скользя по камням, и что-то кричали.

Дядя Сеня взял нерпёнка на руки и понёс к воде.

— Скорее, скорее! — торопили его Андрюша и Лялька. Они боялись, что рыбаки отберут нерпёнка.

Дядя Сеня стал на камень, наклонился над водой и разжал руки. Нерпёнок плюхнулся в воду — только круги пошли. Нерпа-мать нырнула, и больше они не показывались.

— Эх, вы! — рассердились рыбаки. — Мяско-то у нерпёнка — язык проглотишь. Нежнее телятины. Сами не хотели, так мы бы поели!

Мама тоже рассердилась:

— Что вы раскричались? Вам бы мяска только повкуснее!..

— Захотели — и выпустили, — храбро выступила вперёд Лялька. — Мы здесь хозяева!

— Какие такие хозяева? — не поняли рыбаки.

— Хозяева Чёрного Ключа!

— Вставайте, вставайте! — Мама сдёрнула с Ляльки и Андрюши одеяла, постучала в дверь к тёте Рае и дяде Сене. — Лето пришло!

Она распахнула окно, отодвинула цветы в сторону.

Прямо перед окном нежной зеленью светились лиственницы. Ещё вчера веточки были только слегка присыпаны светлыми крапинками лопнувших почек, а сейчас лиственницы грели на солнце пушистые молодые хвоинки и чуть-чуть робели от такого красивого наряда.