Солнечная сторона - страница 7

– Надо же, – удивилась Поля. – А я и не знала, что здесь ещё кто-то есть. Вы кто такие? – строго спросила она.

– Не чужие мы, – ответила хором парочка, входя в комнату. – Свои.

– Я – холодильник, – представился бородач.

– «Север»? – сообразила девочка. – Ты стоишь на кухне рядом с фикусом в кадке.

– Угадала! – обрадовался хранитель холода. – А я душ Гор-Хол, – представился верзила.

– Душ горячий и холодный! – догадалась Поля. – Ты из ванной!

– Ну да.

– А я вентилятор, который мама купила на случай жары, – представился коротышка с носом-пропеллером.

– А ты… – Поля повернулась к даме в бигуди. – Нет, подожди, я сама догадаюсь! Батарея центрального отопления, вот! От тебя так жаром и пышет.

А Душка-Батарея, – дамочка в бигуди рассыпала кудри, обняла Полину и, будто пуховым платком, окутала девочку волной тепла.

– холодильник распахнул шубу, и в комнату повалили клубы морозного воздуха.

– А мне совсем не холодно! – обрадовалась Поля. Тут вперёд выступил Гор-Хол:

Он приподнял свою шляпу с дырочками, и из них с напором хлынули струи воды.

– Начинается потоп! – ахнула Полина.

Пропеллер завертелся: у-у-у, у-у-у! В морозных вихрях извивались

водяные струи, они замерзали на лету, превращаясь в лёд. Девочка будто оказалась в ледяном саду, а по саду шёл дядя, Полин дядя, Дорофей, в таком знакомом ей черно-белом свитере в клеточку. – И ты здесь, дядюшка, – обрадовалась она.

– Но я совершенно другой человек, – дядя странно улыбнулся и продолжал: – Сейчас сама узнаешь, кто, – и стал превращаться в маленькую тучку, как бы состоящую из черных квадратиков. Они мгновенно перестроились, и перед Поленькой возник господин в элегантном костюме, вокруг шеи у него был шарф, точь-в-точь под цвет его пепельно-серых усов. – Ой! – вскрикнула от неожиданности Поля. Стальными глазами незнакомец окинул сад и произнёс совсем не дядиным голосом:

– Куда ни посмотрю, всюду вижу пыль, пыль, пыль!

Под его неумолимым взглядом цветы изо льда и снега потемнели, и оказалось, что пыль толстым слоем покрывает стены и бахромой висит на потолке.

– Какой у вас взгляд нехороший, – сказала девочка. – Если вы не дядя Дорофей, то кто же вы тогда?

– Что за вопрос? Я – Пылесос! – вскричал господин.

Поля засмеялась.

– Да, Пылесос, – гордо сказал он. – А что в этом смешного?

– Я и представить себе не могла, что буду разговаривать с Пылесосом.

– И даже танцевать! – его глаза азартно сверкнули.

– Среди такой пылищи?!

Послышалось шипение старой грампластинки, одной из тех, что слушали наши бабушки и прабабушки, и полились звуки музыки.

– «Запылённое танго»! – объявил Пылесос, подхватил Полину и повёл её в танце.

– Вы так легко двигаетесь, – удивилась девочка.

– Году эдак в тысяча девятьсот

первом, во времена, когда появилось танго, меня только-только изобрели, и я был таким толстым, таким тяжёлым… Меня подвозили к дому на двух телегах, – говорил Пылесос, кружа свою партнершу в танце. – Но с тех пор я очень изменился, похудел и стал стройным, а все потому, что много танцую.

Пылесос увлёк девочку в облако пыли: Полина то пропадала в мареве, то вновь появлялась. Ей казалось, что она выпадает из времени и вновь обретает его, и с каждым поворотом этой удивительной пары пыли становилось все меньше, а когда танец закончился, вся комната сияла чистотой.

В её центре полукругом стояли Гор-Хол, Север, Душка-Батарея и Трудяга-Вентилятор. Старинный граммофон Золотой Раструб, из которого только что лились звуки танго, обходил всех с подносом, на нем в серебряной фольге лежала большая круглая плитка шоколада.