Солнечные часы - страница 8
– Сущность жизни, – мягко начала миссис Хэллоран, – заключается в переменах; вы все, будучи людьми интеллигентными, со мной согласитесь. Наша последняя перемена – я имею в виду кончину Лайонела…
– Так это был Лайонел! – утвердительно кивнул мистер Хэллоран у камина.
– …оказалась весьма приятной. Мы прекрасно обойдемся без Лайонела. Теперь нам необходимо сделать генеральную уборку. Ричард, конечно, останется.
Она положила руку на плечо мужа, и тот снова кивнул, довольный.
– Эссекс, не слишком ли мы вас задержали? – продолжила миссис Хэллоран.
– Но библиотека… – возразил Эссекс, прикрыв рот рукой.
– Пожалуй, оставим библиотеку в покое на время. Пора освежить фрески в моей гостиной. Разумеется, вы получите небольшую выплату и сможете заняться какой-нибудь ученой деятельностью.
– Тропа сужается, – натянуто произнес Эссекс.
– Как мудро с вашей стороны!
– Я надеялся… я думал – после всего…
– Эссекс, вам тридцать два года – еще не поздно начать карьеру. Попробуйте что-нибудь делать руками. Можете взять пару дней на раздумье. Мисс Огилви!
Последняя вытянула руку и вцепилась в подлокотник кресла.
– Я вами довольна, не сочтите за критику. Вы – леди того сорта, какие редко встречаются в наши дни. Всю жизнь вас укрывали от внешнего мира – вы же пришли к нам как раз до рождения Фэнси? – и я не стану бездумно выставлять вас наружу. Пожалуй, поместим вас в какой-нибудь скромный пансионат – приличный, разумеется, даже не сомневайтесь, и всецело подходящий вашему статусу; курорт с минеральными водами? Местечко у моря? В несезон вы будете играть в криббидж с другими леди сходного статуса. Возможно, теплым осенним днем, убаюканная волнами и затихающим весельем на пирсе, вы падете жертвой авантюриста; возможно, Эссекс в своих бесцельных академических блужданиях найдет вас и оставит без гроша. Разумеется, в руках обычного авантюриста вы будете в полной безопасности, поскольку не сможете лично распоряжаться деньгами – это в ваших же интересах.
– Какая жестокость! – Мисс Огилви сникла в кресле. – Я не заслужила!..
– Может, и нет, но ничего не могу с собой поделать – на меня накатил приступ щедрости. Я настаиваю!
– А я? Меня тоже выгонят?
– Дорогая тетя Фэнни, это ведь твой дом! Неужели ты думаешь, что я выброшу тебя из собственного дома? Ты жила здесь с самого детства – с мамой, с папой. Я помню твоего отца, замечательный был человек.
– Оставь в покое моих родителей! Мой брат…
– Да, – перебила миссис Хэллоран. – В бальной зале ты танцевала свой первый и единственный танец; тогда тебя звали мисс Хэллоран – мы не должны терять из виду мисс Хэллоран в нашей тете Фэнни. Впрочем, теперь мы с твоим братом остались одни; мы ни разу не оставались одни в этом доме с самой свадьбы. Не беспокойся, здесь хватит места для нас обеих, Фэнни, – добавила она снисходительно.
– Я так никогда не думала, – возразила тетя Фэнни.
– А помнишь башню? Ее построил твой отец; там, кажется, планировали устроить обсерваторию? В ней можно расположиться с большим комфортом. Я даже разрешаю тебе взять немного мебели. Можешь забрать все, что хочешь, за исключением, разумеется, предметов, обладающих сентиментальной ценностью: голубая ваза из холла отойдет мисс Огилви.
– Я возьму драгоценности своей матери.
– Теперь люди станут поговаривать о башне, в которой водятся привидения, – засмеялась миссис Хэллоран. – Так, кто у нас остался? Мэри-Джейн будет здесь одиноко. Я уверена, что она питала к Лайонелу искренние чувства, хотя о природе этих чувств распространяться не стану. Пожалуй, отошлю Мэри-Джейн домой. Лайонел нашел ее в городе, в публичной библиотеке – вот пусть туда и возвращается. В то время у Мэри-Джейн была небольшая квартира; я распоряжусь, чтобы ее вернули. Ей совсем не обязательно работать, я проявлю достаточную щедрость. Может, возобновит связи со старыми друзьями… Правда, боюсь, второго Лайонела она больше не встретит – ей и первого хватило за глаза.
– А Фэнси? – пролепетала мисс Огилви. – Ведь я ее гувернантка и обязана…
– А Фэнси теперь тоже моя, – улыбнулась миссис Хэллоран. – Однажды все, чем я владею, перейдет ей, поэтому Фэнси я оставлю при себе.