Сонеты 18, 144 Уильям Шекспир. William Shakespeare Sonnets 18, 144 - страница 12
«Побеждающая меня скорее в ад, моя женщина — зло
Искушает моего лучшего ангела со стороны моей» (144, 5-6).
Автор сонета в строке 5, говоря о женщине, которая причиняет окружающим боль, не вызывает сомнений, что он говорил о душевной боли. Поэтому ассоциировал «тёмную леди» с душевной болью, которую она причиняла ему своими поступками: «Побеждающая меня скорее в ад, моя женщина — зло».
Однако, в строке 6, бард дал продолжение и уточнение деталей происходящего: «Искушает моего лучшего ангела со стороны моей». Но из слов в конце строки мы узнаём нечто интересное, «со стороны моей». Из чего можно заключить, что эта женщина, являясь олицетворением зла познакомилась с «молодым человеком», благодаря барду. А до этого, она побеждала его «скорее в ад». Но из содержания следующего сонетов 145 и 155, нам уже известно, что у барда не было прямого сексуального контакта с «тёмной леди». Не случайно автор сонета её назвал любовь — разочарование. Именно, «разочарование», при правильном переводе на русский, и ни в коем случае, не «безысходность»! Прежде всего, это замужняя женщина, не дворянского происхождения, которая заводила флирт с многими молодыми аристократами при дворе. Вполне очевидно, что она являлась виртуозным мастером флирта, что красочно и с чувством игривой иронии описано в сонете 128. Где о её пальчиках откровенно и без прикрас описал бард в сонете 128 строке 11: «О, мой друг, по коему твои пальчики прошлись поступью, куда нежней». В конце концов, мир не сошёлся на ней клином!
«И развратила моего святого, чтоб дьяволом стал скорей,
Обхаживает его чистоту гордыней своей дурной» (144, 7-8).
Абсолютизировал ли, бард ситуацию? Когда в строке 7, написал следующее: «И развратила моего святого, чтоб дьяволом стал скорей». Думаю, что нет, так как «развратила моего святого» ввиду того, что у тёмной леди, уже произошёл сексуальный контакт с «молодым человеком», который был значительно моложе и привлекательнее Шекспира.
В строке 8, повествующий бард, красочно описал сложившеюся ситуацию: «Обхаживает его чистоту гордыней своей дурной». Мы видим, тёмная леди, оттачивая искусство флирта, уже разбила сердца многим мужчинам при дворе Елизаветы. Получая удовлетворение от власти над мужчинами, и чувствуя своё превосходство над мужским полом, и соответственно к отвергнутым у неё хватало смелости проявлять высокомерную гордыню. Что в своё время, также доставляло ей немало удовольствие. Она упивалась флиртом, так как была интровертом.
«И то ли, мой ангел превратится в исчадие ада
Подозревать могу лишь, хоть прямо не скажу Я» (144, 9-10).
В строках 9-10, повествующий бард откровенно признался читателю, что он точно не знает, «то ли, мой ангел превратится в исчадие ада». Продолжая мысль, от первого лица выложил свои сомнения: «Подозревать могу лишь, хоть прямо не скажу Я». Именно, сомнения гложут любого человека, и не дают покоя душе, и телу, вынуждая делать скоропалительные решения.
«Но существуют оба для меня, оба друг для друга,
Догадываюсь Я, что один ангел — в аду другого» (144, 11-12).
В строке 11, бар дал описание, как он попал в пикантную ситуацию «любовного треугольника»: «Но существуют оба для меня, оба друг для друга».
Краткая справка.
Любовный треугольник — вид романтических взаимоотношений между тремя людьми. Данный термин применим как к случаям, когда два человека испытывают эмоциональную привязанность к третьему независимо друг от друга, когда первый увлечён вторым (которому он безразличен), но второй увлечён третьим (которому безразличны первые два), так и к тем, в которых всех троих связывают взаимоотношения. Как правило, в моногамном обществе любовный треугольник синонимичен с понятием конфликта в силу того, что такое положение вещей неприемлемо, по крайней мере, для одного из в нём находящихся. В социуме с понятием «любовного треугольника» зачастую ассоциируются понятия неразделённой любви и ревности. Стабильные треугольники возможны при наличии поли амурных убеждений у всех трёх «участников» треугольника.
Бард в строке 12, продолжая тему, поделился своей догадкой: «Догадываюсь Я, что один ангел — в аду другого». По поводу, семантического понимания в елизаветинскую эпоху фразы «один ангел — в аду другого», уже было написано критиками много. Поэтому, читатель может ознакомиться ниже, в разделе (Критики об особенностях семантического диалекта елизаветинской эпохи в сонете 144).