СОНМ - страница 2
На крыше один из беглецов устроил засаду. Выскочив из – за угла, он обрушил на Агату кусок металлической трубы. Глазной имплант мгновенно оценил угрозу – бионическая рука, выбив искру, блокировала удар. Агата перехватила трубу, вырвала из рук нападавшего. Левой, уже своей рукой ударила противника в живот. Мужчина согнулся, испустив истошный рык. Удар локтем свалил его плашмя на землю.
Мужчина заверещал. Из последних сил бросился на Агате, повалил ее на спину. Она обхватила его ногами, перекатилась вместе с ним. Нанесла удар титановым кулаком. Лицевые кости противника хрустнули.
Агата догнала оставшихся беглецов на краю крыши, где те намеревались перебраться на соседнее здание.
Мужчина закрыл собой подозреваемую.
– Не подходи! – он разрезал воздух ножом, давая понять, что будет защищать ее до конца.
– Мне плевать, какие преступления ты совершал. Отдай ее мне и можешь уйти, – сказала Агата.
– Она моя жена.
– Она нарушила закон!
– Это наш ребенок – нам и решать.
– Ошибаешься.
Мужчина огляделся по сторонам в поиске возможностей сбежать. Вдалеке мелькали огни – подкрепление.
– У вас нет шансов. Сдавайтесь или умрете.
– Хан, послушаем ее. Надо сдаться.
Девушка оступилась с края и чуть не упала с крыши. Крепко обхватив мужа руками, она прижалась к его спине, насколько позволял округлый живот.
– Хан, мне страшно!
Мужчина пристально смотрел на Агату.
– Они убьют нашего ребенка.
– Они так не поступят.
Агата медленно подошла к ним.
– Не подходи, а то прыгнем!
Мужчина вытянул нож, коснулся лезвием груди Агаты. Его рука дрожала, губы пересохли.
– Ты женщина, должна понимать, каково это – носить в себе жизнь, – с мольбой в голосе произнес он. – Это же чудо.
Агата схватила девушку за руку, рванула ее на себя. Влюбленные расцепились. Мужчина взмахнул ножом, полоснул Агату по плечу. В ответ она ударила его прямой ногой. Он попятился, оступился и полетел вниз с крыши. Глухой стук об асфальт поглотил его крик.
– Ха – аан! Нет!
– Ты обвиняешься в нарушении конвенции о запрете родов.
Девушка лежала на боку и рыдала, повторяя имя возлюбленного.
– Наказание от пятнадцати лет до пожизненного.
– Мой ребенок… Пожалуйста…
Агата врезала ей пощечину. Девушка в ужасе раскрыла глаза.
– Слушай меня, сука. Ты не понимаешь, что натворила! Внутри тебя смерть!
Агата подняла упавший нож, прикоснулась лезвием к животу девушки.
– Я сама все закончу.
– Девятая! – окликнул сзади Дайкин. – Отпусти ее!
Агата обернулась. Глазной имплант сканировал угрозу: пистолет в руке полицейского заряжен, курок взведен, траектория пули – в голову Агате, давление на спуск – 70% усилия.
Она отошла в сторону и скомандовала полицейским:
– Доставить в Репродуктор на прерывание беременности. Плод уничтожить. Ее под арест.
– Нет! Нет!
Девушку подхватили двое. На их лицах читалось открытое презрение, словно они прикоснулись к ядовитой жабе.
Дайкин все еще держал пистолет направленным на Агату. Взгляд застывший, свирепый.
– Он пинается. Я чувствую его. Тебе никогда не познать это чувство, грязная! Никогда! – кричала девушка.
***
Красно – синие огни согревали ночную темноту. Полиция оцепила район. Опрашивали всех жителей, каждую женщину проверяли на уровень прогестерона.
Агата наложила повязку на руку. Потребуются швы. Ничего, справится и сама. Как всегда.
Полицейские и медики держались от нее в стороне. Не только потому, что она девятая – член элитной группы, но еще и «грязная», то есть естественно рожденная от больной матери. Подобных ей обходят стороной, пряча от стыда глаза. В обществе их не замечают, презирают, хотят поскорей забыть.
– Долбанная маньячка…
– Видели, что она сделала с тем на крыше?
Из подъезда выкатили каталку с запакованным в черный мешок телом. Дайкин расстегнул молнию. Долго смотрел, опустив голову. Ругался. Затем быстрым шагом направился к Агате.
– Это тебе так с рук не сойдет! Слышишь меня! Ты ответишь за эту мясорубку!
– Я взяла ее живой.
– Двое моих людей мертвы из – за тебя! Я говорил, не лезь!
– Плевать мне на то, что ты говорил.
Дайкин едва сдерживался, чтобы не напасть на Агату. Он понимал, шансов в открытом бою у него нет.