Соринка - страница 3

Это я спросонья.

Надзиратели здесь между собой беседуют так:

– Пойдем чай пить? Мне жена бубликов тульских положила... Вкусные!..

– Да надо бы сперва этого, который за тюльпаны сидит, на прогулку сводить да в сортир.

– Перебьется!.. Пусть излишки в штаны кладет, а насчет про гулки опоздал: в его годы уже нельзя чистым воздухом дышать. Вредно...

Хороший изолятор. Правильный. Чего хотел его изобретатель, того и добился.

Наш ветеринар по такому случаю говорил: "Лучше нет, когда кабанчика в марте кастрируешь. Придет лето – ему тогда все нипочем – ни любовь, ни цветочки-лютики..." А мы ведь люди, и не кастрированные...

Хороший мужик ветеринар. Хороший.

Столовая здесь тоже веселое место. Такое веселое, что не надо и цирка.

К примеру, сижу я и по режиму дня баланду кушаю. Вдруг вижу: летит по воздуху чашка, и баланда из нее, как хвост кометы тянется. Ага. Я свою баланду лапой прижму, чтоб не свистнули под шумок, и подниму очи повыше, к потолку. А там, прямо по всему небосводу, летят всякие съедобные тела: кусок хлеба, селедочная голова, вторая чашка с кометным хвостом... Летят они все курсом с восхода на закат, вот смотри туда, на закат, и адресата ихнего увидишь. Знать, провинился в чем-то крепко, если его противники для обстрелу баланды не жалеют.

После артподготовки жди рукопашную. Глядишь, а там и "перо" сверкнет, и отдохнешь ты на этом зрелище – лучше некуда!

Очередь за баландой... Это тебе не за мороженым очередь и не за тюльпанами. Там все страшно вежливо, ажник тошнит: наступил кому на лапу – извините, двинул кого в пузо локтем – пардон... А тут, если кулак не показать да слюной не побрызгать, то быть тебе голодным.

Хорошее место – столовая. Вроде цирка.

Серьезный человек. Угодишь ему раз – он тебя будет пользовать баландой из левого котла, не угодишь ни разу – кушай из правого. А две эти баланды только по девичьей фамилии одинаковые, как две сестры: одна замужем за трезвым инженером, а другая – за гробо-делом-пьяницей.

Вот и думай, какую сестру кушать – левую али правую?..

Ночь здесь проходит быстро, как скорый поезд "Москва-Одесса", с той только разницей, что поезд иногда в Киеве опохмеляться встает, а у нас обходятся без похмелья.

Во сне я лично люблю рыбалку да сенокос. Другие любят во сне танцевать да с девками целоваться. Третьи – ничего не любят, потому как у них и днем-то горизонт неширокий, а во сне и подавно мысли вокруг одного чего-то крутятся. Видится им что-то желтое, густое, а сверху кусок масла тает...

Жалко мне стало одного такого шурика, накормил я его из собственных запасов: пусть, думаю, хоть раз во сне на сенокосе побывает. Ладно. Нажрался он, лег и начал во сне такой слёт пионеров: корову бы мне да коня, вот я б тогда показал, как жить надо!..

Э, думаю, шурик, ты вон какого поля ягода... Дам я тебе корову-коня, а ты завтра целое стадо потребуешь, да трактор, да дом, да четыре жены-работницы...

Не кормил я его больше из собственных запасов.

...Так вот, значит, сенокос... Сижу я у стога и травинку жую. Горькая травинка, а мне приятна, потому как я сейчас уподоблен коню Буланке, – оба мы молчком слушаем, как кузнечики стрекочут да за Хрусталевской рощей песни звенят. И пролетит в небе самолет, мы с Буланкой оба замрем, смотрим в небо, и рты у обоих открытые, и в каждом рте травинка недожеванная висит. И до чего же мы с Буланкой похожи!.. Да разве подниму я на него бич, али палку, али кулаком в ноздри, как другие-многие?.. Нет! Это значит самого себя ударить и душу свою очернить.

Ладно... Сплю...

Так вот, значит, сенокос... Что-то на этот раз на моем сенокосе тревожно было. Глянул в небо – грозы вроде не предвидится, нюхнул воздух – вроде и порохом не пахнет... Природа-матушка, она всегда человека в беде предупредит каким-нибудь знаком: к примеру, облачка интересной формы по небу пустит – знак; веточкой березовой тебя за ружье поймала – знак; зверь большими партиями из одних мест пошел-тоже знак, да еще какой!.. О войне матушка-природа сказывает или о страшном бедствии стихийного характера. Ладно... Сплю...