Сорняки среди цветов - страница 9
Да, вы расписались. Свершилось то, к чему вы так стремились, во имя чего еще в школьные годы дали торжественную клятву: всю жизнь быть вместе.
В сентябре Витя закончил училище, получив назначение в Свердловск, куда до этого уже переехали его родные — Николай Иванович, ответственный работник областной конторы Госбанка, и Раиса Александровна.
Пришлось сыграть две свадьбы: 5 октября в Пскове и 15 октября (в день рождения Вити!) в Свердловске.
Звоном бокалов встретил тебя Урал. Но как ни сладок медовый месяц, а приходит и ему конец. Начинаются обычные, будничные дни семейной жизни. Витя возвращается поздно, и ты весь день одна… Все чаще и чаще ты вспоминаешь Ленинград, своих институтских друзей, нетерпеливо ждешь окончания предоставленного тебе по болезни академического отпуска.
С непонятным холодком встретили тебя родители Виктора. Нет, они тебя ни в чем не упрекали, не ругали. Они просто старались тебя не замечать. Гордая по натуре, воспитанная в дружной, трудолюбивой семье, ты замкнулась, не желая войти в мир скопидомства, вечного нытья о вещах, о тряпках. Здесь каждый жил для себя, но перед людьми хотел выглядеть в ином свете. Кстати, и Витя позже писал тебе: «Когда к нам кто-либо приходил, то ты сидела с таким выражением лица, как будто поела хрену или горчицы. Зачем показывать другим, что дома у нас неладно?»
— Живите, как хотите, я не хочу вмешиваться в вашу жизнь, — частенько повторял Николай Иванович. — Заварили кашу — расхлебывайте сами…
Такова «философия» Сысоевых.
И эту обстановку остро почувствовал твой брат Геннадий, заехавший на несколько дней в Свердловск. Он настоял, чтобы ты немедленно вернулась домой. Витя, хорошо зная нравы своих родителей, согласился, что пока нет своего угла, так, пожалуй, будет лучше. Вслед тебе, Рита он посылал письма, полные любви и грусти.
«Ри, неужели ты думаешь, что я такой же, как мои родители?» — спрашивал Витя в одном из них.
«Только ты сможешь дать мне жизнь! Первые радости жизни я испытал благодаря тебе, твоей настоящей любви. Ты, Ри, заменила мне все: мать, подругу, жену!».
«Я так же чист перед тобой, как и ты, хорошая моя. Рядом с тобой должен стоять такой же человек, как и ты, с честным и открытым характером… Ну, как Ри, оправдываю я твое доверие, твои думы и мечты о совместной жизни, о нашем счастье?»
Все это твои слова, Виктор. И я не сомневаюсь, что писал ты их искренне, от души.
И когда твои родители, расцеловав на вокзале Риту (чтобы люди видели!), послали в тот же день письмо ее родным, в котором поливали свою невестку грязью, ты же сам, познакомившись позже с его содержанием, написал Рите: «Все письмо — ложь! Вот и все. И мне, как сыну, очень неудобно перед твоими родителями… Жить с моими родными никогда не будем».
Что же случилось потом? Давай поговорим начистоту.
По пути в Псков Рита тяжело заболела. Вместо дома она попала в больницу. Болезнь прогрессировала. Потребовалось операционное вмешательство.
Ты был сам не свой, Виктор. Понимая состояние жены, ты сердцем своим писал ей: «Люблю тебя все больше и больше… Ты знаешь, Ри, как ты мне дорога и близка?! Мы еще с тобой так заживем, что другим будет завидно!.. Надо верить и мечтать, Риток!»
В горячечном бреду Рита повторяла только твое имя, только твоих писем она ждала, только ты мог поднять ее на ноги. Ты, твоя любовь!
Так что же случилось, Виктор? Я держу в руках твое страшное письмо, поступившее в Псков в день операции Риты, когда речь шла о ее жизни и смерти. Письмо успели перехватить. Оно не попало в тот день в руки Риты. Я напомню тебе его содержание:
«…Ты мне не сказала, что у тебя туберкулез, скрыла от меня. И я до сих пор не знал об этом. Но главная причина не в этом. Я перестал тебя любить. А поэтому разреши развязать (!) меня и себя… Лучше тебе перенести этот удар сейчас, чем после всю жизнь мучиться и таскаться по больницам. Нам надо с тобой разойтись, Риток. Это будет самое лучшее из создавшегося положения. Таково мое последнее решение… Как только выйдешь из больницы, сразу дай знать. Я приеду в Ленинград, и сделаем все без шумихи… Это не твоя и моя вина, если ты заболела туберкулезом. Как бы он ни вылечивался, а все равно зачатки остаются…».