SOS, или Люся спешит на помощь - страница 51

— Как погиб? Насмерть? Какой ужас! — расстроилась Леська.

— Нет, что ты. Это я образно. Ну как говорят: он, мол, погиб от любви…

— К кошке? — раскрыла рот Леська, вывалив наружу свой смешной фиолетовый язык.

— Слушай, ты со своими глупыми вопросами не даешь нам дослушать историю, — не на шутку рассердился Люшик. — При чем тут кошка? Что, кроме кошки порядочному боксеру и влюбиться уже не в кого?

— А разве там, на дереве, еще кто-нибудь был? — не сдавалась Леська.

— Нет, на дереве была только кошка. Но это, в сущности, неважно, — вздохнул Рэд.

— А что важно?

— Леся, хватит перебивать. Лично я хочу знать, чем дело закончилось, — заявил Бриг. — Влез этот боксер в итоге на дерево или нет?

— Пока нет, но вот уже два года, выходя всякий раз на прогулку, он делает быстренько свои дела и, не обращая внимания ни на кого вокруг, несется к какому-нибудь большому дереву. И, упершись в него передними лапами, как зачарованный глядит на тянущиеся к небу ветки…

— Может, он был в прошлой жизни птицей? — предположил Люшик.

— Скажешь тоже! — улыбнулся Бриг. — Я вот, например, купаться люблю, плавать, нырять. По-твоему, я в прошлой жизни был какой-нибудь балтийской килькой или черноморской барабулей?

— Нет, на кильку ты совсем не похож. Ты похож скорее на бычка в томате, — фыркнул Рэд.

— Сам ты бычок в томате, — огрызнулся Бриг. — Небось живьем-то и рыбы никогда не видел. А у нас в Севастополе ее — сколько хочешь. Рыбаки с утра на пирсе толкутся, ведрами ловят.

— Ведрами? — изумилась я. — Вот здорово! Ведрами ловить рыбу наверное ужасно весело. А у нас папа все больше удочкой ловит. Только у него не всегда получается. Может, зря он с удочкой валандается? Может, и нам попробовать ведрами?

— Ведрами, удочкой… По мне — хоть панамкой… Какая разница? — сладко потянулся Люшик. — Главное, чтобы все были при деле. Займи хозяина чем-нибудь полезным и отдыхай в свое удовольствие. Купайся сколько хочешь, бегай, прыгай, грызи палочки, ройся в помойках. Крррасота! И никто не кричит тебе каждые пять минут: «Люшик, брось!», «Люшик, фу!», «Люшик, вот я тебя!..»

— Да, с хозяевами как со щенками. Чуть где недосмотрел — беда. Могут и совсем от лап отбиться, если дело на самотек пустить, — заявил Бриг. — Вот, например, моя Татьяна. Золото, а не хозяйка. Другой такой во всем Крыму не сыскать. Когда мы выходим с ней на прогулку, все собаки в округе просто лопаются от зависти. Еще бы! С ними-то никто не лазает по горам до самого заката, им никто не бросает без устали палочек в море и никто не бегает с ними до упаду по влажному прибрежному песку… Но если вы думаете, что хозяйка моя всегда была заядлой спортсменкой, вы ошибаетесь. Ничего подобного. Поначалу она вообще дальше нашего двора выходить со мной не хотела. Пришлось всерьез заняться ее воспитанием. И вот теперь — хоть на выставку выводи.

Бриг с гордостью посмотрел на свою хозяйку.

— Килька… Бычки в томате… А кальмары в вашем море водятся? — вдруг встрепенулась уже задремавшая было Леська.

— Думаю, да, — кивнул Бриг. — Правда, я с ними пока не встречался. Но море, оно ведь очень большое. Наверное, как этот лес. А может, и еще больше.

— Еще больше? — Леська с сомнением покачала своей мохнатой головой. — Больше леса может быть только другой лес, тот, до которого нужно ехать сначала на поезде, а потом на грузовике. Помнишь, Лютик? Мы в прошлом году там были.

— Ага. Отличное, я вам скажу, место. И название у него подходящее. Что-то такое сказочное, баб-ягиное… Да, точно, та-яга называется.

На этой сказочной той-яге я и задремала. Снились мне увешанные бананами сосны с кошками и русалками на ветвях, а потом огромное синее море, на берегу которого все наше семейство с бабушкой во главе ловило панамками кильку и похожих на Брига бычков в томате. А потом я бросилась им на подмогу и ко всеобщему восторгу пригнала к берегу целый косяк вкуснейших пирожков-кальмаров. «Браво! — кричала мне бабушка. — Бис!» А Чёлочка хлопала в ладоши и, указывая мне рукой на какую-то горную вершину, почему-то кричала: «Зарик! Зарик!».

Проснулась я от шума и страшной суматохи. Все еще была ночь, но никто почему-то не спал, вокруг бегали люди и сломя голову носились собаки, между деревьями метались лучи фонариков. «Елизар, Елизар!», «Зарик, где ты?» неслось со всех сторон.