Сосед - страница 4
Маринка в очередной раз осталась одна, чему, собственно, не сильно огорчилась - давно привыкла. Жить с бабкой она не планировала. Подыскала себе съёмную хату, нашла работу, поступила учиться заочно, и в целом, можно сказать, что Маринка неплохо справлялась. При некотором раскладе, подумав и отбросив грустные моменты, вроде похорон, которые пришлось организовывать самостоятельно (мать не смогла приехать к собственной матери), можно было сказать, что достигнув двадцати трёх лет собственной жизни, Березина была абсолютно кармически счастлива.
Независимая, уверенная в собственных силах, твёрдо стоящая на ногах, окрылённая перспективой будущего повышения и... просто красивая девушка Марина Березина закончила намывать окно и с наслаждением взялась за очередную сигарету, изредка пялясь вниз с котячьим любопытством. Но без попыток сыграть в игру «чужая жизнь». Собственная жизнь Маринку Березину совершенно устраивала.
***
Семья жильцов, меж тем, показалась вполне приличной. Папа - пожилой мужчина лет пятидесяти пяти - отдавал указания, размахивая руками на манер командира и изредка переговариваясь по телефону. Мама - моложавая женщина с собакой на руках - умоляла «осторожнее с коробками». И сынок - подросток лет одиннадцати-двенадцати, уткнувшийся в планшет.
Марина с незатухающим интересом наблюдала сцену разбора вещей, но тут заиграл мобильный: Нина Петровна просила выбраться пораньше.
Пораньше, так пораньше. Ёжик - птица не гордая.
Подкрасившись и на ходу застегнув легкомысленные босоножки - июльская жара позволяла вольности в одежде – Маринка захлопнула дверь. Пропустила двух парней с диваном, посторонилась и, торопливо спеша по лестнице, врезалась в человеческую преграду, едва не сбив небритого грузчика с коробкой. Столкновение напоминало аварию: маленькая пронырливая шкода в сарафанчике с размаха влепляется в мощнейший КамАЗ в засаленной рубахе и цветастой бандане, и дальше, по всем законам ДТП, вертится по инерции, брыкнув колёсиками и на скорости улетая босоножками в кювет.
Падения не состоялось, но выглядело похоже. Березина чудом устояла на ногах – точнее, рефлекторно схватилась, клещом цепляясь за чужое предплечье, и потянула жертву за собой. Грузчик зашипел, с трудом балансируя, пытаясь спасти от падения себя и незадачливую Березину. Бандана съехала на глаза. Коробка, не выдержав двойного напора, вылетела из рук, глухо бряцнув содержимым. Внутри что-то обречённо звякнуло, разбиваясь. Грузчик открыл рот, собираясь звучно высказаться и... понимая, что лучший способ защиты - это нападение:
- Смотреть надо, куда прёшь, идиот! – рявкнула Маринка, разворачиваясь, – Лифты грузовые для кого существуют?!
Резкий порыв ветра залетел в распахнутое окно, пытаясь приподнять сарафан, взъерошивая волосы, бросая на лицо. Глаза рабочего расширились, принимая чужой человеческий поток, состоящий из размашистых движений, формирующих взрывной образ, шлейфа запахов - ноток дезодаранта и лёгких духов, распахнутых синих глаз, на дне которых резвилось множество дельфинов-эмоций... но ему - лично ему - была предназначена только одно: абсолютное пофигистичное БЕЗРАЗЛИЧИЕ.
Взлетели и опустились светлые волосы, пушистым льном приземляясь на плечи, а в сумочке пронзительно заиграл мобильный, разрушая короткий несостоявшийся танец людского соприкосновения. Маринка, опомнившись, торопливо отдёрнула пальцы. Не глядя, залезла в сумку: Нина Петровна высказывала нетерпение.
Дело не в том, что Маринка опаздывала. Просто если Нина Петровна просила о чём-то, это должно было исполняться так, словно являлось прямой обязанностью. «Взялся за гуж – не говори, что не дюж». Никаких одолжений начальница не принимала, но и не забывала никогда ничего, напоминая неожиданной премией, хорошей компенсацией, прибавкой к отпуску...
– Здесь люди ходят!!! – хватая телефон, рыкнула девушка раздражённо.
Впихнула очумевшему парню сотку и, не дожидаясь последствий собственной выходки, бегом бросилась прочь, отвечая на звонок: