Соседкины проблемы в наследство - страница 7

– А как же Коля? Вдруг он захочет проведать квартиру своих родителей?

– усомнилась я.

– Можешь не волноваться. Поливать цветочки в этой квартире – моя забота. Колька даже слышать не хочет ни о каких фиалках. Его туда палкой не загонишь. Так что пользуйся, не стесняйся, да и мне лучше – не надо в выходной нестись в другой конец города. Надеюсь, цветочки ты не забудешь поливать? – улыбнулась Натка.

Мы условились, как будем поддерживать связь, и, взяв ключи от квартиры Колиных родителей, я отправилась в свое временное пристанище.

Коля, муж Натки, вырос в семье потомственных врачей. Его отец один из самых уважаемых хирургов в городе, а мать специалист по части глазных болезней. Но сын не пошел по стопам родителей, чем поначалу сильно их огорчал. Но сейчас он добился неплохих успехов в бизнесе, и родители перестали расстраиваться, и даже стали гордиться сыном. Не удивительно, что Коле жаль своего драгоценного времени, и он поручил заботу о квартире родителей жене.

В чужой квартире я чувствовала себя крайне неуютно. Прислушивалась к каждому шороху. Воспаленное воображение невольно рисовало одну и ту же картину. Будто лежу я на диване, сплю. Открывается входная дверь, входят родители Коли. Видят: в их квартире расположился чужой человек. Поднимают шум и вызывают полицию. Я просыпаюсь, понимаю, что мне предстоит очередная встреча со следователем Завьяловым, меня охватывает панический ужас. Объяснить что-либо хозяевам квартиры даже не пытаюсь, представляя, как глупо и нелепо будет звучать каждая фраза. И вот я в ужасе убегаю прочь. А потом вдруг понимаю, что бегу по улице в одном нижнем белье, и деваться мне совершенно некуда.

Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. И тут вспомнила, убегая из квартиры Артема, я автоматически прихватила его сотовый телефон. Конечно, не прилично совать нос в чужую личную жизнь, а сотовый телефон, несомненно, относится к атрибутам личной жизни. Только это неприлично тогда, когда эта самая жизнь есть, а когда ее уже нет…, тогда и о приличиях говорить неприлично. Вот так каламбур! – подивилась я сама себе.

Пока мы с Наткой сидели в кафе, мама Артема не оставляла надежду дозвониться до сына. Телефон без конца издавал резкие звуки, и мне пришлось отключить звук. Какое-то время телефон периодически вибрировал, а потом перестал. Сейчас, когда я взяла его в руки, поняла, почему он, наконец, замолчал. В телефоне разрядилась батарея, и он автоматически выключился.

– Вот черт! – не удержалась я от ругательства.

На это была причина. Вспомнив про телефон, я воспряла духом. Он мог бы быть той ниточкой, по которой можно определить круг общения Артема, а это немаловажно. Теперь эта ниточка оборвалась. Чтобы заглянуть в «телефонную книгу» необходимо найти зарядное устройство от аналогичного телефона. Мой собственный мобильник совсем другой модели, поэтому решить проблему не мог. Конечно, я приуныла.

Оставалась последняя надежда. Благодаря записной книжке бабы Фаи, я знала номер домашнего телефона Юлии. Правда я немного сомневалась, будет ли этично звонить ей сейчас, когда та только что потеряла любимого человека? С другой стороны, может быть, именно в эту минуту Юля могла давать показания полиции «по факту обнаружения трупа». Не трудно предположить: она непременно вспомнит, как навстречу ей попалась подозрительная девушка.

Немного поколебавшись, я все же набрала номер Юлии.

– Да, – устало отозвалась девушка, когда я уже хотела отключиться.

– Извините, могу я услышать Симонова Артема? – вежливо поинтересовалась я, и приготовилась услышать отрицательный ответ.

– Не можете, – тем же бесцветным голосом ответила девушка.

– Его нет дома?

– Нет.

– А когда он будет?

– Никогда, – казалось, девушка начала раздражаться.

– Извините, я не совсем поняла… – изобразила я растерянность.

– Слушайте, что вам всем от меня надо? – резко спросила она.

– Еще раз извините, я просто хотела сообщить Артему о кончине его бабушки.

– Как вы сказали? – сменив гнев на милость, переспросила Юлия.

– Я говорю, Фаина Иосифовна умерла вчера в больнице. У нее был обширный инфаркт.