Сословная структура постсоветской России - страница 64

От этой социологии к настоящему времени остались организации, занимающиеся статистическим исследованием общественного мнения «в целом» (которого в сословном обществе вне сословий нет и не может быть), и множество кафедр и институтов, занимающихся в основном тем, что их сотрудники ездят за границу в «мировые социологические центры», читают и воспроизводят устно и письменно труды зарубежных классиков социологии (применительно к своему представлению о том, кто есть классики и как устроена Россия) ввиду практически полного отсутствия собственных материалов и данных полевых исследований. Социологи, воспроизводя методы своих зарубежных коллег, уже много лет пытаются найти в стране свой предмет исследования классовую структуру, в особенности средний класс, однако их попытки пока не увенчались успехом.

Исследование общественного мнения заключается в основном в том, что соответствующие государственные и ассоциированные с государством исследовательские организации создают перманентную имитацию выборов и сопряженных с ними процессов. Опрашиваемых ставят в ситуации, имитирующие выборы в разные органы власти, и по результатам их ответов делают выводы о том, «кто победит», если выборы состоятся завтра. Базовая сословная структура, возможный пока еще объект исследований (до момента полного торжества сословного устройства, когда то, что в нашем обществе называется наукой, превратится в деталь идеологического механизма), остается вне пределов интересов социологов просто потому, что в трудах зарубежных социологов, которыми они руководствуются при проведении опросов, есть только неясные намеки на ее существование.

Другим не менее важным атрибутом импортированного описания являются понятия науки экономики, специализирующейся на исследовании свободных рынков и рассматривающей дефицитарные социальные системы как аномалии [Корнай. 1992]. Понятия экономики явно не применимы для описания и анализа общественной системы, в которой порядок управления ресурсами, их концентрации, хранения, распределения, освоения и списания составляет содержание государственной жизни. Они оказываются в какой-то степени адекватными только во времена развала ресурсного хозяйства, в относительно краткие периоды смут. Опыт показывает, что попытки «построить рынок» или «ввести рыночные принципы», основываясь на теориях интеллигентных экономистов, заканчивались возвратом к ресурсному хозяйству. Однако неприменимость традиционных импортных понятийных аппаратов к описанию отечественных реальностей только стимулирует экономистов к повторению попыток под заклинания о том, что для страны жизненно важны рынок и демократия.

Известно, что наука экономика основана на эмпирической информации, на экономической статистике в первую очередь. У отечественных экономистов, тем не менее, она отсутствует. Советская система статистики, построенная для учета процессов и результатов посословного распределения и освоения ресурсов, практически развалилась, а российская статистика не создана, прежде всего потому, что нет научной рефлексии ресурсного характера российской экономики. К процессам, которые идут в отечественном ресурсном хозяйстве, экономисты пытаются применить методики и технологии учета и моделирования, разработанные для рыночных экономик. С известным результатом: есть тома цифр, которые правоверные либералы-экономисты интерпретируют как начало экономической катастрофы [Илларионов. 2007], а чиновники, обеспечивающие «управление экономикой», склонны считать, что грядет процветание: количество ресурсов, находящихся в распоряжении государства, увеличивается пропорционально «укреплению вертикали власти». Служивые люди считают, что то, что они понимают под экономическим ростом, ограничивается только недостаточностью ресурсной базы, и всемерно озабочены ее расширением.

Эта видимая социальная безместность отечественных ученых лишь внешнее проявление их межеумочного статуса. Ведь социальные ученые либо интеллигентные лица свободных профессий, обслуживающие разного рода государственные служения, либо замшелые бюджетники, озабоченные «распилом» средств, выделенных государством на развитие образования, науки, культуры и СМИ. Сами идеология, культура и наука в сословно-государственном единстве представляют собой в основном лишь формы сословности, а не продуктивные деятельности.