Сосновские аграрники - страница 13

Чистов сидел в кабинете директора завода «Металлист» и думал: «Если взялся за гуж, то будь дюж».

Завод освободил контору заводоуправления. Оставил всю мебель и сейфы. Пока разместили только райком партии и райисполком с общим и плановым отделами. Остальные отделы планировали разместить в старом бараке, освобожденном от нескольких жителей. Велись работы по его восстановлению и приспособлению под конторы.

Вопрос с кадрами был решен. В основном все кадры сохранились от бывшего района. От людей не было отбоя, шли и просились на разные должности.

Вот уже два часа как Чистов сидел в кабинете, еще никого не было. Он говорил по телефону со всеми руководителями в сельском хозяйстве и промышленности.

Сейчас делать было нечего, поэтому Чистов ждал чего-то, чего и сам не знал. Бородин носился по цехам завода. Сафронов в кабинете сидеть не любил, рвался подальше в Рожок, Николаевку или Венец. Бойцов уехал в Павлово в «Сельхозтехнику» и автохозяйство.

Руководство районом возложили на Чистова. Никто ни за что сам не брался. Каждому надо давать задание. Промышленность Чистова пока мало интересовала. Все его думы и мысли были прикованы к сельскому хозяйству.

Сосновский, да и Панинский совхозы уже несколько лет корма завозили из вне. В отдельные годы ездили даже в Волгоградскую область. Когда-то прекрасные заливные луга в пойме реки Сережи, а их было больше 10 тысяч гектаров по району, заросли лесом. Осталось не более 1000 гектаров, да и то изуродованных и нужных только в период сенокоса. Ценные травы на них выродились. Суходольные начинали зарастать мхом. Накашивали не более 6-7 центнеров с гектара.

Пойма Сережи была богата торфяниками. Горское, Горелое и Лесуновское болота вместе взятые – более 6 тысяч гектаров. Вот где ценность.

Машинно-мелиоративную станцию уже организовали, ее работу надо было направить на освоение торфяников и восстановление лугов Сережи.

Зимин мужик был серьезный, грамотный. Чувствовалось, что дела у него пойдут. Еще и месяца не прошло с тех пор, как организовалась ММС, а Зимин сумел получить восемь новых тракторов, одну бортовую автомашину и много торфяного и мелиоративного оборудования.

Думы Чистова прервал с шумом вбежавший в кабинет Бородин. Сзади него шел вразвалочку выше его на голову директор завода Шурочков. Вошел внутрь, поздоровался и грузно сел.

– В чем дело, Борис Михайлович? – спросил Чистов.

Шурочков не успел раскрыть рта, как за него ответил Бородин:

– Анатолий Алексеевич, они же через два-три дня остановят завод. Нет ни металла, ни угля. Они обычно очень прытки, а тут все молчат. Ни Муругов, ни Поляков, не говоря уже о нем, – указал на Шурочкова, – даже не позвонили.

Чистов грозно посмотрел на Шурочкова. Тот спокойно сказал:

– Что толку от этих звонков. По решению бюро райкома весь транспорт автоколонны направлен на вывозку торфа с Лесуновского болота. Я как член бюро и на заседании бюро говорил, что все это направлено против завода.

До организации района вся автоколонна предназначалась и работала для завода. Мы еще заимствовали транспорт у колхозов и совхозов, и часто выручал нас Ежов, начальник автохозяйства, прикомандировывал четыре, а иногда и пять тяжелых автомашин. Сейчас же никто не дает, следуют вашему лозунгу: «Все для сельского хозяйства».

Утром с шести до девяти часов в автоколонне сидят Поляков и Крутов, забывая о делах на заводе. В течение двух недель Черепков ни одной автомашины не дает, ссылается на Бойцова и на вас.

Каждое утро я разговариваю лично с вами, Анатолий Алексеевич. Вы отвечаете одними словами: «Обождите до распутицы». Вот мы ждали, ждали и дождались. На станции Металлист все наши разгрузочные площадки завалены. Материалы разгружать становится негде. Начальство железной дороги грозит штрафами. Прекрасно знаете, что у завода своего транспорта нет, Хрущев все отобрал.

– Вы кончили? – нервно спросил Чистов.

– Да, Анатолий Алексеевич, – ответил Шурочков, – вроде все.

Чистов вызвал из приемной секретаршу и велел пригласить начальника автоколонны Черепкова.

В кабинет Чистова вразвалку зашел Бойцов. Со всеми скупо поздоровался и сел на свое место члена бюро.