Сотворившие чудо - страница 15

Ну и хорошо, подумала Иден. У них с Джереми нет ничего общего. Ее мечта — иметь детей, открыть частную школу, а он даже слышать об этом не хочет. Но было и еще одно. Более важное. Более серьезное.

Она, Барри, Лула, Доналд, миссис Раскин — обыкновенные люди. Они совсем не похожи на Джереми. Иден окинула взглядом стены, от пола до потолка заставленные редкими изданиями в кожаных переплетах. Даже воздух здесь пах чем-то дорогим и изысканным. Желание, чтобы Джереми снова поцеловал ее, равносильно желанию влезть на скалу, спуститься с которой можно, только прыгнув на острые камни. Это совсем не мудро, но…

Тень промелькнула на улице. Иден автоматически повернулась, потом аж подпрыгнула в кресле и бросилась к окну. Сердце забилось сильнее.

Мимо бежал Джереми. Не по дорожке, как обычно, а по газону. Он бежал очень быстро. Впереди, метрах в двух, что-то темнело. И вероятно, он не видел этого.

Иден открыла окно, высунулась и выкрикнула его имя. Слишком поздно! Он споткнулся, заскользил, покатился и налетел на дерево.

— Джереми, нет! Нет! Ох, нет! — закричала она и бросилась к двери.

Ее бег, казалось, тянулся целую вечность. Она ничего не замечала вокруг. Только молилась, чтобы с Джереми было все в порядке.

Джереми сидел на земле, прислонившись могучей спиной к дереву. Одно колено поднято. Другая нога вытянута. Поза расслабленная. Глаза закрыты. Он выглядел совершенно здоровым и спокойным.

— Иден, — произнес он всего одно слово.

— Ты в порядке? Я видела… и решила… Как ты узнал, что это я, если даже не открыл глаза?

В легкой улыбке поднялись уголки губ.

— Я могу тебя чувствовать, — засмеялся он. — Ты мне не веришь?

— Не… знаю, может, и верю.

Джереми продолжал улыбаться.

— Хорошо. Не верь всему, что говорят тебе мужчины. Но я, — продолжал он, — и правда чувствую тебя. Когда ты рядом…

— Почему?

— Ты хорошо пахнешь. Я всегда знаю, когда ты входишь в комнату. — Голос низкий, хриплый.

Иден чуть не задохнулась, припомнив вкус его губ. И вдруг нахмурилась.

— Ты пытаешься отвлечь меня?

— К чему мне это?

— Я видела, как ты упал. И ты ушибся. Правильно?

— Пострадала только моя гордость. Я раздвигал границы своих возможностей и не вовремя задумался. Неудачный опыт.

Иден помолчала.

— Ты всегда раздвигал границы своих возможностей. Даже когда мы были почти детьми. Почему? Что заставляло тебя это делать? — С минуту ей казалось, что он не собирается отвечать. — Впрочем, это не имеет значения, — решила она облегчить ему задачу.

— По-моему, это происходит только в тех случаях, когда ты смотришь на меня. Кстати…

— Что? — Она склонила голову набок.

— «Астон-мартин».

— Ммм. Симпатичная машина.

— Думаю, она в гараже. Ты можешь ездить на ней.

Иден чуть не подавилась.

— Я? Нет, я не могу.

Джереми поднялся на ноги. Она заметила, что он поморщился, но ничего не сказала. Он явно не хотел ее сочувствия. Джереми приблизился и нежно коснулся ее щеки.

— Наслаждайся жизнью, маленькая Иден. Воспользуйся возможностью и поиграй. Если хочешь, возьми «астон» и покатайся на нем. Таким образом, ты окажешь мне любезность.

Иден подозревала, что все до последнего слова ложь, однако улыбнулась.

— Окажу, — сдавленным шепотом подтвердила она.

— Я могу и приказать.

— Ну не будешь же ты…

— Не буду. — Джереми покачал головой. Пальцы его обводили ее лицо. — Не беспокойся обо мне, Иден. — Он убрал руку. — Я раздвигаю границы, потому что знаю — это правильно. Это позволяет мне чувствовать себя живым. И надежным. И у меня есть причины так поступать.

В детстве и юности я не хотел быть под каблуком у тети и сопротивлялся изо всех сил. А тетя Роза согласилась воспитывать сорванца исключительно из чувства долга перед семьей. Фактически она ненавидела меня. Когда она была молодой, то влюбилась в моего отца, а он, очевидно, в нее. Они обручились. Но он… В общем, моя мать, сестра тети Розы, забеременела. И он женился на ней. Мои родители умерли молодыми, а я приехал сюда. Тетя Роза смотрела на меня и постоянно видела во мне отца. Мы с ним очень похожи. Легче всего было где-нибудь спрятаться от ее гнева. Но я этого не сделал. Теперь проще всего уйти в отставку и укрыться в безопасном месте. Но я не могу. Я должен раздвигать границы. Это меня спасает.