Soulmates Never Die - страница 15

Впервые за два года…

Юнги с облегчением вздыхает и помогает девушке встать, после просто дает ей возможность опереться на него и так заводит в свой кабинет, не прекращая ворковать, что всё хорошо, что никаких проблем, что сейчас её будут отпаивать вкусным чаем…

В чай владелец клуба подло наливает ром, и Донхи закашливается после первого же глотка. Юнги смотрит внимательно на девушку и пытается улыбнуться без напряжения.

— С возвращением.

Донхи несколько секунд неосмысленно смотрит на чашку в своих руках, после хмыкает и отпивает с нее.

Юнги всё равно видит, что она дрожит, поэтому вытягивает из шкафа плед и медленно протягивает его официантке.

Донхи отмечает тактичность и медленно кивает, принимая такую нужную сейчас вещь. Юнги указывает на дверь пальцем и предупреждает:

— Я сейчас уйду ненадолго, минуток максимум на двадцать, но ты не бойся, парни стоят у двери и дежурят. Если что, не бойся к ним обращаться, хорошо?

Донхи несколько секунд думает, но нерешительно кивает, делая еще глоток. Юнги ласково ерошит волосы на макушке девочки и уходит, оставляя ту в замешательстве.

Этот жест её немножко успокоил.

***

— Хён! — Намджун привычно лезет обниматься, сияет счастьем человека, который выбрался из рутины серых будней, и быстро вертит головой в поиске приметной короткостриженной макушки. — А где моя прелесть прячется?

— Намджуна, — хён хмурится и обеими руками сжимает плечи младшего. — Пообещай мне, что не сделаешь глупостей.

Намджун резко теряет всё веселье.

***

Донхи грустно смотрит в почти пустую чашку. Чай был хорошим, вкусным, но закончился быстро. Можно, конечно, попросить охранников проводить её до кухни, но парни слишком серьезно приняли приказ Юнги, и теперь каждые несколько минут дверь приоткрывалась на несколько сантиметров, ребята убеждались, что всё в порядке, и дверь закрывалась. Донхи это даже немного заставило улыбнуться.

Она пыталась отвлечься, как могла.

Сначала считала бутылки с алкоголем в личном баре своего начальства.

Потом только с ликером.

После — с вином.

Когда она переходит к «переписи населения» виски, дверь резко открывается, в нее влетает Намджун и, недолго думая, заключает Донхи в крепкие, до боли в ребрах, объятия.

— Я убью этого ублюдка, — он тяжело дышит, в голосе слышны рычащие нотки, и Донхи от этого почему-то успокаивается, разрешает юристу зарыться лицом в её волосы и даже терпит боль от сильной хватки.

— Лучше сделай мне еще чая.

— Ты серьезно? — он наконец отстраняется, но руки от её плеч не отнимает. — Всё, о чем ты думаешь сейчас — это чай?!

— А что мне, плакать? — Донхи нарочито насмешливо фыркает и протягивает мужчине чашку. — Серьезно, он очень вкусный и согревающий.

— Естественно, я же в него полбутылки рома влил, — владелец появляется, как и всегда, бесшумно, и сам забирает кружку. — Я приготовлю.

Донхи неуверенно кивает и, несколько секунд помявшись, решается.

— Спасибо.

Юнги кивает в ответ и отвлекается на чайник.

— Но я хотел бы знать, что он хотел сказать под «не впервой».

И тут же жалеет о своих словах.

Донхи бледнеет прямо на глазах и держится в сидячем положении только потому, что Намджун так и не опускает руки, всматриваясь в её лицо.

— Я не хочу этого вспоминать, хорошо? — она выдавливает это через силу и снова начинает дрожать. Отодвигается от Намджуна, насколько может, скидывает с себя его руки и плотно запахивает плед. Юрист смотрит на нее внимательно и больше не пытается приблизиться.

Кажется, теперь он начинает понимать причину шрамов на её ребрах.

— Послушай, — Юнги осторожно ставит чай на столик рядом с Донхи, и она благодарно смотрит ему в глаза, — я хочу посадить этого ублюдка за решетку, но мне нужны для этого весомые доказательства.

Донхи жмурится и выдавливает из себя через силу:

— Я принесу результаты осмотра у врача за тот случай, но не знаю, будут ли они иметь вес в суде — это было два года назад.

Донхи боится поднимать взгляд. Донхи знает, что думают в таких случаях обычно: сама виновата, нечего было в юбке ходить, вот мужик и не выдержал…

Вот только две мужские ладони накрывают её предплечье, в обоих взглядах — сочувствие и непонятная решимость, и Донхи не чувствует отвращения от них.