Совершенная мечта - страница 11

Помахала бабулькам рукой и отправилась домой.

— Виктория! — громогласный голос Ксюши ворвался в мой сон.

Вот же громкоговоритель! Такой сон испортила! В нем я занималась любовью. Прекрасный незнакомец, лица которого я не рассмотрела, нежно целовал меня. Широкие ладони, то едва прикасаясь, то вжимаясь изо всех сил в мою кожу, гладили все мое тело. У меня от его умелых ласк сердце то сжималось, то билось, как сумасшедшее. Он любил меня так самозабвенно, как будто ничего важнее меня для него в целом мире нет. И даже во всех известных ему мирах!

— Мэй… — шептал он едва слышно, — мэй тиа кари. Кари кератини.

Что это означает, я знать не знала, но во сне, все еще туманившем мне голову, я точно понимала смысл этих слов. Мало того, я еще и отвечала ему:

— Мэй, тиа айо мэй.

— Виктория!!!

Я подпрыгнула как ошпаренная. Сон мигом вылетел из моей головы, оставив только смутное чувство потери. Я помотала головой, надеясь, что вспомню, то, что мне сейчас привиделось, но тщетно.

От расстройства я чуть не заревела. Хотя бы во сне мне хотелось чувствовать настоящую страсть, с настоящими красивыми отношениями и занятиями любовью, которые сопровождались радостью и удовольствием, а не отвращением.

Дверь распахнулась, и влетела Ксюша с половником в руке, как с боевым оружием, наперевес:

— Вика, совесть у тебя есть? Мне делать нечего, как бегать к тебе через каждые пять минут?

— Ты чего орешь, Оксана? Мне на вторую пару сегодня!

— Помню я, — сердито прорычала домработница. — А больше тебе никуда не нужно? В гостиной тебя Павел уже давным-давно ждет.

— Черти бы побрали этого Павла! — рявкнула я, а потом сразу испуганно прикрыла рот руками.

Сто процентов, что мой жених сейчас отчетливо услышал горячее пожелание отправить его куда подальше. Ну почему я не могу сдержаться, как только слышу о нем? Аллергия у меня на него, что ли?

Когда я на скорую руку оделась, собралась и ворвалась в гостиную, то обнаружила своего нечаянного жениха у окна, стоящего спиной ко мне. Хоть он прекрасно слышал, как моя персона ввалилась в комнату, поворачиваться ко мне лицом не спешил.

Окна гостиной выходили на западную сторону, а так как шторы были наполовину задернуты, комната тонула в полумраке. Наконец мой посетитель повернулся лицом ко мне.

Ох!!! Лучше бы он этого не делал. Вероятно, он пытался совладать со вспышкой гнева, вызванного моими словами. Но, видимо, у него это не очень получилось. Хоть лицо у него и было абсолютно спокойным, глаза, казавшиеся темно-синими при таком освещении, яростно сверкали.

Кровь бросилась мне в лицо. Почему он всегда заставляет меня почувствовать себя избалованной, вздорной девчонкой? Я же вполне уравновешенная спокойная девушка. А он на меня действует как красная тряпка на быка. Как увижу его, всего такого из себя идеального и правильного, так и хочется сделать или сказать что-нибудь этакое, чтобы вывести его из себя.

И что интересно, у меня это неплохо получается. Почти всегда удается испортить блондину настроение. Но, похоже, последнее время я все-таки перегнула палку. Сейчас Апполинарий меня сожрать готов за такое неуважительное отношение к его сиятельству.

— Виктория, — голос блондина прямо сочился сарказмом, — я тоже рад тебя видеть.

У меня почему-то перехватило горло от его пренебрежительного тона. Хотя чего греха таить, еще неизвестно, что я бы сделала, если бы дважды услышала о себе такие отзывы, какими я наградила Пашку. Возможно, и личико бы попортила тому, кто посмел бы так обо мне говорить. А сама? Меня как будто бес за язык дергает только я услышу о своем женихе.

Даже представить себе не могу, что случится, если я сдуру решу с ним переспать. Принимая во внимание мой прошлый опыт, то, вполне вероятно, что я вообще его покусаю. Если уж с парнями, которые мне нравились до умопомрачения, происходил такой конфуз, то что говорить про того, кого я, мягко выражаясь, не слишком жалую?!

Я почувствовала, как к горлу подкатил комок, и сразу же захотелось плакать. Я молча сглотнула. Павел, должно быть, что-то уловил в выражении моего лица и приблизился ко мне. И хоть глаза у него еще недобро блестели, видно было, что он уже взял себя в руки.