Совершенно замечательная вещь - страница 2

Сказала же, без драмы не обойдется.

Ладно, вернемся к той роковой январской ночи. Это дерьмовое приложение на следующей неделе должно было выйти в App Store, и я ждала окончательного подтверждения некоторых изменений пользовательского интерфейса и прочей скучной ерунды, которая вас явно не волнует. Вместо того чтобы прийти пораньше, я, как обычно, засиделась допоздна. Мозг окончательно выдохся от попыток интерпретировать загадочные указания боссов, не умевших отличить растр от вектора. Я вышла из здания (это был даже не настоящий съемный офис, а коворкинг, совместное рабочее пространство) и за три минуты одолела три квартала до станции метро.

Вдруг безо всякой видимой причины у меня не сработал проездной. На работе валялся еще один, а я не знала точно, сколько денег у меня на счету, поэтому решила вернуться за запасным.

И вот зажигается зеленый свет, я пересекаю Двадцать третью, гудит такси, словно меня не должно быть на пешеходном переходе (да брось, чувак, я иду на свой сигнал!). Поворачиваю в сторону офиса и сразу вижу ее. Подхожу ближе, и становится ясно, что это действительно… ДЕЙСТВИТЕЛЬНО исключительная скульптура.

В смысле вообще исключительная, но еще и немного по нью-йоркски исключительная, понимаете?

Как бы так объяснить? Ну… пожалуй… в Нью-Йорке люди часто тратят по десять лет на то, чтобы создать нечто удивительное, какую-то вещь, которая настолько точно отражает суть идеи, что внезапно мир становится в десять раз яснее. Она красивая, мощная, и кто-то посвятил ей огромную часть своей жизни. Она гремит в местных новостях, и все говорят: «А ничего так!» И назавтра мы забываем о ней в пользу какой-то АБСОЛЮТНО ИДЕАЛЬНОЙ И ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ ВЕЩИ. Это не делает предыдущую менее чудесной или уникальной… Просто в городе живет много людей, они творят много чего удивительного, так что в итоге вы несколько пресыщаетесь.

Так я и среагировала, когда увидела его – трехметрового Трансформера в самурайских доспехах. Его огромная бочкообразная грудь выпирала на добрые метра полтора выше моей макушки. Он просто стоял посреди тротуара, излучая энергию и силу. Казалось, будто в любой момент «самурай» повернется и сосредоточит на мне этот пустой царственный взгляд. Но вместо этого истукан просто стоял там, молчаливый и почти презрительный, как будто мир не заслуживал его внимания. В уличном свете его доспехи напоминали лоскутное одеяло из черных матовых и серебристых полированных пластин. И это явно был металл… а не какая-нибудь раскрашенная картонка косплеера. Потрясающая работа. Я остановилась на пять секунд, вздрогнула как от холода, так и от пристального взгляда статуи… и пошла дальше.

Как вдруг почувствовала. Себя. Самой. Большой. Дурой. В мире.

Ну то есть я, художник, вкладываю уйму сил в совершенно неинтересную работу, чтобы платить неприлично высокую аренду и иметь возможность погружаться в одну из самых креативных и влиятельных культур на земле. Посреди тротуара стоит произведение искусства, инсталляция, над которой неизвестный художник, может, годами трудился, чтобы люди останавливались и смотрели. А я, избалованная жизнью в большом городе и вымотанная часами возни с пикселями, даже не обернулась на что-то настолько прекрасное.

Отчетливо помню тот момент, поэтому, пожалуй, расскажу подробно. Я вернулась к скульптуре, встала на цыпочки и спросила:

– Как думаешь, мне позвонить Энди?

Разумеется, истукан промолчал.

– Если да, то просто стой и ничего не делай.

И я достала телефон.

Но сперва небольшая предыстория, кто же такой Энди!

У вас бывало, что вот стоишь на пороге нового этапа в жизни и думаешь: «Ну, конечно же, я буду и дальше любить, ценить и общаться со всеми этими классными людьми, с которыми провела так много лет, и плевать, что наша жизнь круто изменилась», а потом удаляешь их из друзей в фейсбуке, потому что вы никогда больше не пересечетесь? Что ж, Энди, Майя и я каким-то образом (до сих пор) сумели избежать этой участи. Нас с Майей связывало проживание на одной и той же площади в сто двадцать квадратных метров. Энди же обитал на другом конце города, и мы даже не были с ним знакомы до предпоследнего курса. Мы с Майей по большей части вместе ходили на занятия, ну и действительно очень друг друга любили. И каждый раз вставали в пару, когда случался групповой проект. Однако профессор Кеннеди решил разбить нас на группы по трое, что означало появление «лишнего колеса» в нашем слаженном дуэте. Каким-то образом мы вляпались в Энди (или, возможно, с его точки зрения, он вляпался в нас).