Совершенный флотер - страница 16

— Твою… — Юноша не стал информировать потенциальных слушателей об уровне своего возмущения, удовлетворившись крепким мысленным ругательством и чинным возвратом правой ноги со скамейки на землю. — Ненавижу твою привычку подкрадываться, Шарора. Шарора старший.

— В мои намерения не входило устрашение. — Владлен с непроницаемым лицом сделал шаг назад. Как будто это могло успокоить Грегори! — Ты слишком расслаблен, а потому беспечен.

— Прикажешь мне быть в напряге двадцать четыре часа в сутки? — Грегори досадливо покосился в сторону главного здания Блэк-джека. Хоть бы одна живая душа на аллее появилась. Ему совершено не хотелось вести приватные беседы с брательником Ровена. — Для пищеварения неполезно, знаешь ли.

Владлен молчал, решив, видимо, для ответной реакции избрать тишину. Выдержав эту нещадно бьющую по нервам Грегори паузу, староста Денеба вновь подал голос:

— Грегори.

Если не смотреть на лицо Владлена Шарора, то может показаться, что он говорит сквозь вымученную улыбку. Сжав зубы, оттянув уголки рта, напрягая лицевые мышцы, но при этом умудряясь изъясняться спокойно и четко. Иллюзия. Всего лишь игры беспокойной фантазии. На самом деле староста Денеба никогда не улыбался. А еще не сердился, не веселился, не кричал и даже не ворчал.

— Терпеть не могу, когда ты зовешь меня по имени, — пробурчал Грегори. — Создается впечатление, что я должен придать какому-то событию или предмету особую важность, но, хоть убей, понятия не имею, чему.

— Я всего лишь называю твое имя. — Владлен был сама бесстрастность.

— Дело в том, как его называть. — Грегори оставил надежду на появление случайного спасителя, который смог бы разбавить общее напряжение. Хотя, в общем-то, некомфортно себя здесь чувствовал только он. — Неудивительно, что Ровен быстренько отсюда слинял. Похоже, заметил тебя на горизонте и стартанул на своих хромых ножках куда подальше.

— Ровен не желает со мной разговаривать. — Вообще непонятно было, печалит ли это старшего брата, или он просто констатирует факт. Но раз поднял тему, значит, ему не все равно?

«У меня вот тоже особого желания с тобой болтать нет, — с тоской подумал Грегори. — С удовольствием умчался бы от тебя в закат, но, черт побери, мой чертов статус».

— Я видел его. — В глазах Владлена вспыхнули изжелта оранжевые огни, как у дракона, неспешно скидывающего с себя оковы сна. — Он ослаблен.

— Что поделать. Нагрузки, недосып. Я рядом — весь такой плохой и злой — лютую и зверствую.

Кто бы мог подумать, что всего год назад Грегори едва мог говорить в присутствии Владлена — язык будто к небу прирастал, — а ныне был прямо кладезь остроумия.

— Ты проверил печать? — Владлен явно не был склонен к панибратству.

— Да, — неохотно ответил Грегори.

— Ровен не должен терять энергию. Почему он ослаб?

— Не знаю.

Щеки Грегори коснулся маленький пожелтевший листочек, слетевший с дерева. Мгновение и он почернел прямо перед его носом, а затем вспыхнул гаснувшей искрой.

— Черт! Не делай так. — Грегори нервно стряхнул пепелинку с кончика носа.

— Пусть Ровен вернется в Денеб. — Владлен отступил еще на шаг, будто с высоты своей благосклонности позволяя собеседнику почувствовать больше свободы в личном пространстве.

— Ровен — не футляр с коллекционной перьевой ручкой, — хмуро заметил Грегори, потирая нос. Ему казалось, что на нем остался ожог. — Я не могу просто взять и передвинуть его с одного сектора стола на другой.

— Скажи ему уйти, и он тебя послушает.

— Ровен пришел в Сириус раньше меня. — Грегори пробило на мелкую дрожь. Боже, что он творит? Смеет спорить с Владленом! Ох-ох-ох. — И я не собираюсь выгонять ни его, ни кого бы то ни было.

— Ты позволил ему ослабеть. Печать должна быть сохранена. Его место в Денебе.

— Это решать не тебе, Владлен. Уж точно не тебе.

Долгая прогулка помогла им прийти в себя. Раньше Аркаша никогда не ссорилась с Маккином, поэтому не могла точно определить, является ли напряженное молчание между ними признаком настоящей ссоры.

Юноша так и не сумел вытащить из нее обещание покинуть чарбольную секцию, а она продолжала тихонько сердиться на него: и за излишние переживания, и за настойчивость, и за создание впечатления того, что ей в Блэк-джеке приходится труднее, чем ему. Носится с ней, а о себе и думать забыл. Такое наплевательское отношение к самому себе Аркаше решительно не нравилось.