Совет Тринадцати - страница 23

Немного погодя, в их дом постучала женщина. Она была недружелюбна и все время смотрела на Виолу, что-то говорила про пророчество ее ребенка. У Виолы есть дочка, пятилетняя красавица с каштановыми волосами и карими глазами, как и у всех из семьи Рид.

Сейчас, в глазах Виолы был виден страх и презрение. Она не знала, что случилось с Джоном, за день от отослал ее и ребенка в ту деревню, к ворожеи. Но она догадывалась, что случилось с Джоном.

Так как всегда слушалась своего мужа. А последнее, что Джон ей сказал.

Никогда не доверять ведьмакам.

— Так вы говорите, эта женщина — ваша тетя? — спросил местный врач у ведьмака Моргана. Врач был подозрителен и недружелюбен к ведьмаку.

В его доме пахло лечебными травами и лекарствами. Сам же дом располагался прямо в самом начале деревни. У врача на приеме был мальчишка лет шести-семи с порезанной рукой и сопливым носом. Мальчик плакал, а из-за того что он говорил, можно было догадаться, что он боится маминой ругани.

Врач пригласил Виолу присесть на стул и подождать. Ведьмак присел рядом и осмотрел дом.

— Все ведьмаки носят палки? — после минутного молчания спросил мальчик.

Виола отвернулась к окну, ей было неприятно общество Моргана.

— Нет, не все — сухо ответил Морган. — Только те, кто решил убивать монстров и помогают людям.

— Где же был тогда ты, когда моего мужа сжигали на костре, а твоих братьев растащили ведьмы? — крикнула Виола, и снова отвернулась к окну.

Врач посмотрел на Виолу, покачал головой и снова принялся за руку мальчика.

За окном было тепло и солнечно. Сегодня был седьмой день апреля. Врач закончил с рукой мальчика и пригласил Виолу. Виола села в кресло, где до этого сидел мальчик, а врач тем временем врач обратился к Ведьмаку.

— Что не так с этой женщиной? — спросил врач.

— Она несколько дней провела на местных болотах. И… потеряла ребенка.

— Она не была беременна уже довольно давно — подозрительно сощурил свои маленькие глазки врач. Вы пытаетесь меня обмануть, мастер ведьмак?

— Я не в этом смысле — запинаясь сказал ведьмак — она его… продала.

— Кому? — высоко поднял брови врач, будто не расслышал — Людям?

— Эльфам. Вы не знаете, уважаемый, где бы я мог найти ближайший город эльфов? Или деревню, по которой ведет ваша река?

Врач снял перчатки, подошел к карте и внимательно присмотрелся к деревушке, где он жил.

От врача очень сильно пахло шиповником, его потрепанный халатик зеленого цвета и шляпа, которую он вечно поправлял, были ему малы.

— Ближайший город эльфов это Эльбэшэн. Деревень тут поблизости нет, а вот до Эльбэшэна два дня пути по земле и полтора дня по воде. Но… так как в городах сейчас идет массовое истребление магов… я вам не советую выходить на дорогу, а идти лесом. Хоть это и займет много времени.

Врач внимательно посмотрел на ведьмака и сочувствующе положил ему на плечо руку.

— Все будет хорошо, Мастер.

Ведьмак грустно улыбнулся, посмотрел на Виолу, а затем на врача.

— У меня не так много денег…

Врач остановил его взглядом.

— Не надо, мастер ведьмак. Я позабочусь о ней.

Ведьмак благодарно кивнул, повернулся к выходу, напоследок взглянув на Виолу, и ушел.

Ведьмак еще не знал, что в этой деревне люди скрывали магов и эльфов, что сразу после того как он ушел, три часа спустя туда наведались люди и разграбили деревню. Когда люди нашли эльфа, который снабжал магов, они позвали патруль людей. Патруль облазил все дома, убили всех нелюдей и одного мага. А в наказание местным людям, убил местного старосту, врача и пару охотников.

Ведьмак прибыл в город Эльбэшэн за три с половиной дня. Он был голоден и истощен физически. Три дня он питался одним виноградом и его уже тошнило. Он хотел мяса. Жирного, вкусного, сочного мяса, а не зеленого винограда, который он ел. Еще он хотел пить. Вода кончилась сразу, большие путешествия не научили его экономить воду. Он подошел к замку, стражники-эльфы сразу впустили его.

Как обычно, в апреле, замок был украшен по-весеннему. А на троне, в это время восседал король города. Он был в маске из цветов, а его острые уши были сейчас очень хороши видны. У него была необычная бледность, которая при свете свечей усиливалась очень сильно.