Советские каторжанки - страница 25

Если есть возможность — пошли посылку, но продуктовую. Пришли побольше жиров, крупы или макарон, луку и чесноку, побольше махорки (за табак здесь можно многое купить), сахару и баночку клубничного варенья.

Мамочка, если напишет или приедет мой муж —немедленно сообщи ему мой адрес и покажи письмо. Он один сможет мне больше всех помочь в этом положении. Сообщи ему, что я помню его и жду встречи, живу надеждой на нашу встречу. Никого у меня здесь нет, я совсем-совсем одна — ты же хорошо знаешь мой характер. И я знаю, что если он не верит сейчас, то поверит тогда, когда я сама смогу ему рассказать о себе. Может быть, он ещё не забыл про меня — ведь женщин на воле много.

Сюда можно даже приехать самолетом из Красноярска, конечная станция самолета — ст. Надежда (12 км от пос. Норильск), где и расположен мой лагерь. Это тоже сообщи мужу.

Часто вижу тебя и Валю во сне, он, наверное, в армии, передай ему от меня привет. Я все еще помню его маленьким, каким он выглядел в 14-15 лет, таким он мне и снится.

Погода у нас сейчас противная, сырая очень. Тундра зазеленела только с 1 июля, а к 1 сентября все уже пожелтело и осыпалось. Теперь туман, дожди, слякоть и непролазная грязь.

Мой адрес: Красноярский край, поселок Норильск, почтовый ящик 224.

Белые ночи уже кончились, скоро начнется полярная ночь, пурга и леденящие душу морозы, а в небе замерцает северное сияние. Я буду мечтать о встрече со всеми вами и ждать, что хоть кто-либо из вас троих про меня вспомнит и пришлет весточку. Я тогда не буду себя чувствовать такой одинокой и замерзшей в этой ледяной пустыне, и мне легче будет дождаться освобождения — несбыточной мечты.

Целую тебя, родная, крепко-крепко и жду встречи. Не думай про меня много — как-нибудь все пройдет, как прошла первая зима. Тогда мы вместе начнем наше лето.

Целую вас всех. Нина. 5/IХ-46 г.»

В нашей семье не принято было говорить ласковые слова. Жили трудно, мать не работала, отец получал мало. Но в письмах из лагеря откуда-то брались эти не свойственные мне слова. Хотелось хоть чем-то, хоть добрым словом утешить мать в ее горе. Я считала себя повинной в переживаниях своих близких и старалась не жаловаться но судьбу — наоборот, успокоить.

Когда я получила первое письмо из дома, у меня было ощущение, будто оно пришло откуда-то с Луны или с Марса, — настолько нереальной казалась возможность связи с домом, который вот уже два года был далеко за пределами досягаемости. Словно не было его. Словно исчез навсегда. И вдруг появился...

Три дня ходила в состоянии душевного смятения, перечитывала письмо от мамы, полное теплых слов и тревоги за мою судьбу, и ощущала, что во всем необъятном мире, во всей вселенной есть только один человек, которому я нужна и дорога.

Ушла на работу, спряталась за дальний отвал грунта, легла ничком в холодную земляную ложбинку и выплакалась. Стало легче.

С последним транспортом перед закрытием навигации по Енисею пришла посылка. Когда увидела свою фамилию в списке на посылке, меня залила горячая волна радости. И тревога: как там мама? Вот сейчас по содержимому посылки узнаю, как она живет. В письмах ведь все стараются писать о хорошем... О том, что отец умер летом сорок пятого года, я уже знала из письма. Что мама живет на крохотную пенсию за отца и ей не хватает на жизнь — догадывалась. Правда, летом мать продает растущую в саду клубнику, но сколько ее там?..

В посылке было всего понемногу. Совсем небольшой кусочек сала, много сухофруктов (со своих деревьев), кульки с крупой и пачка толокна. Варенья не было, а были пластинки пастилы из слив. Немного муки.

Я поняла, что матери живется трудно. Иначе прислала бы чего-нибудь повкуснее и подороже. Стало не по себе оттого, что в свои двадцать шесть лет вынуждена просить у матери помощи, вместо того чтобы помочь ей.

Впоследствии я уже не просила ничего дорогого, но постепенно там, дома, жизнь налаживалась, посылки становились лучше.

Радость от гостинца из дома была кратковременной — зимой посылок не было. Авиапосылки стоили очень дорого, и даже богатенькие девчата их не получали. Обычные же принимали только с июня, когда открывалась навигация по Енисею.