Советские ученые. Очерки и воспоминания - страница 61
Известно, что примерно на 6 тысяч молекул обычной воды содержится одна молекула тяжелой воды. Мы в свое время долго думали, как ее «вытащить». Необходимо было разработать новые для нашей страны технологические процессы производства. В конце концов мы эту задачу решили. Но вот в порядок дня встало создание водородной бомбы, для которой нужна не тяжелая вода, а тяжелый водород–дейтерий. Ведь это газ. Как же газ включить в бомбу? И долго мы ломали голову над тем, в какой форме водород может быть введен в бомбу. В связи с этим потом возник вопрос о создании ряда сложных производств, таких же сложных, как производство легкого изотопа урана — урана‑235 и плутония.
Все эти проблемы были успешно решены. И если мы позже, чем американцы, взорвали бомбу деления, то зато раньше их создали бомбу синтеза — водородное оружие.
Быстрое решение «проблемы века» для многих на Западе казалось невероятным. Они терялись в догадках, тщетно пытаясь найти этому объяснение, и нередко приходили к нелепым выводам. Неудивительно, что советские ученые, появившиеся в странах Запада после успехов в области атомных исследований и завершения их созданием ядерного оружия, а также достижений в области завоевания космоса, привлекали большое внимание. Их засыпали вопросами, стараясь понять, чем же все–таки объясняются эти потрясающие успехи Страны Советов.
Я вспоминаю одного голландского журналиста, который задал мне вопрос, интересовавший тогда буквально всех. До сего времени перед моими глазами стоит этот журналист — высокий, худой, нервный… Вопрос был такой:
— Профессор, скажите, чем вы как ученый объясняете, что Советский Союз, не будучи самой индустриально развитой страной, первым построил атомную станцию, первым построил судно с атомным двигателем и первым запустил искусственный спутник Земли?
Я тогда, в свою очередь, спросил журналиста:
— А если я вам это объясню, вы опубликуете?
— Да.
— А где у меня гарантия?
Он ответил:
— Я редактор газеты.
— Хорошо. Но ответ у меня будет длинный.
И мне пришлось ему рассказать о том, что хорошо известно нам, советским людям, и что недостаточно отчетливо понимают за границей, о преимуществах социалистического строя, о возможности концентрировать свои усилия на основных вопросах, об отсутствии в СССР тех трудностей, которые имеются в капиталистических странах, где один концерн заинтересован в одном, другой—в другом, третий—в третьем… И так далее. Тогда журналист, внимательно слушая и записывая, сказал:
— Что же вы хотите сказать — у вас прогресс, а в капиталистических странах нет никаких успехов и никакого прогресса?
— Нет, я не могу этого сказать. Но ведь вы мне совсем другой вопрос задали: почему мы первые создали и атомную станцию, и ледокол с атомным двигателем, и спутник. Я вам ответил…
Свое слово голландец сдержал — интервью было опубликовано.
…Успехи в атомных исследованиях оказывали и оказывают существенное влияние на многие другие области науки и промышленности, поднимают их на новую ступень.
Достаточно сказать, что появление радиоактивных изотопов дало возможность в ряде отраслей промышленности по–новому поставить контроль и управление производственными процессами.
Курчатов это знал и всячески пропагандировал широкое использование радиоактивных изотопов. Как–то у себя в институте Игорь Васильевич организовал совещание и пригласил министров, их заместителей, работников Госплана и других руководящих работников. Его не занимало, как выражаются юристы, конституционно ли это собрание. Он просто считал, что это нужно для страны, и поэтому проблемой надо заниматься. Когда все собрались, кто–то в шутку заметил, что Курчатов созвал заседание Совета Министров — столько министров и их заместителей там оказалось. Большинство из приглашенных на совещание пришли, да к нему и не могли не прийти — он умел так поставить вопрос, что отказаться было невозможно.
На совещании Курчатов выступил с докладом о том, какое значение имеют радиоактивные изотопы для народного хозяйства страны. Там присутствовал заместитель министра здравоохранения, и, обращаясь к нему, Игорь Васильевич сказал, что с помощью радиоактивности мы можем диагностировать заболевания и лечить многие из них. И поэтому надо этим заниматься, надо дать в клиники и больницы радиоактивные изотопы. Мы, сказал Курчатов, дадим медикам то, что им нужно.