Современная австралийская новелла - страница 42

стр.

Когда появился дядя Том, улица была почти пуста — только трое пожилых пенсионеров стояли неподалеку от дома Ингейтов да Культяпа сидел на краю тротуара. Увидев дядю, Культяпа вскочил и бросился ему навстречу. На лице Тома Ингейта было страдальческое выражение.

— До чего упрямы бывают люди, — сказал он Культяпе. — Меня опять кладут в больницу. Я сказал этому лекарю: дайте мне возможность вернуться на работу. Там, среди товарищей, мне станет гораздо лучше. А он говорит — нет.

Пенсионеры закивали ему, когда он подошел к своей калитке. Он остановился и рассказал им про доктора.

— Если я вскорости не вернусь на работу, — сказал он, — то я уж никуда не буду годиться.

Старички ему посочувствовали.

— Это у тебя пройдет, Том, — сказал один из них.

— Я воевал на англо-бурской войне, — сказал другой. — Когда я вернулся, я весил всего восемь стоунов.[8] А раньше во мне было двенадцать. И не мудрено — сколько времени я не видел приличной пищи. А здесь я снова набрал весу. И чувствую себя не хуже, чем любой из молодых.

Том Ингейт был так расстроен неудачей, что снова и снова принимался рассказывать о своем разговоре с врачом.

Культяпа отвел от него глаза. Дядя позорил его перед всеми.

А небо темнело все больше. Над домами завихрился серый столб пыли, и жаркая улица стала остывать под первыми каплями дождя.

— Дядя, пойдем домой, — нетерпеливо сказал Культяпа, дергая его за полу пиджака.

Но Том не обращал на него внимания. Он все говорил и говорил, а старики только кивали, не успевая вставить ни словечка. Том как будто решил наверстать время, проведенное в молчании, и полностью излить свою душу.

— А я доктору говорю, что…

Но тут в небе вспыхнула яркая молния, над крышей дома громыхнуло, и раскаты грома прокатились вдоль улицы.

Том Ингейт замер на полуслове, будто увидев перед собой привидение. Дрожа всем телом, он вбежал на веранду, заколотил в дверь и колотил изо всех сил, пока миссис Ингейт не впустила его в дом.

— Бедный малый, видно, худо ему приходится, — сказал один из стариков.

— Война никому не приносит добра, — заметил другой.

— Даже генералы не выдерживают, — подтвердил третий пенсионер.

Культяпа злобно смотрел на дверь. Дядя вел себя, как напуганная девчонка, — этого он никогда ему не простит. Скоро все будут перемывать дяде Тому косточки, а он, Культяпа, станет посмешищем для мальчишек. Похоже было, что дядя нарочно все делает так, чтобы Культяпа стал посмешищем их окраины. Культяпа не хотел возвращаться домой, пока там находится дядя Том. Но ближе к обеду голод загнал его в дом.

Том Ингейт, видимо, уже успокоился.

— Не знаю, что на меня нашло, сынок, — сказал он мальчику. — Должно быть, нервы шалят, как говорят доктора.

Культяпа словно и не слышал его. Покончив с едой, он ушел в свою комнату.

Утром, когда он вышел в кухню, дяди не было — он ушел в больницу. Мать встретила его строгим взглядом.

— Почему ты не вышел попрощаться с дядей? — спросила она. — Почему ты так плохо к нему относишься?

Культяпа не мог объяснить почему. И во всяком случае, у него не было охоты откровенничать с матерью. Это было для него чем-то глубоко личным. Но миссис Ингейт догадывалась о том, что происходило у него в душе.

— Ты с самого начала представлял себе все неправильно, — сказала она. — Никто не возвращается с войны таким, как герои в твоих любимых кинофильмах.

Культяпа вышел из дома, не дав ей договорить то, что она хотела. На улице его поджидал Дик Томпсон. Культяпа испытующе поглядел на него, но толстый и добродушный Дик ни словом не обмолвился о дяде Томе.

— Что сегодня будем делать, Культяша? — спросил он.

— Не знаю.

— Может, прошвырнемся в город? — предложил Дик. — На пару пирожков у меня хватит. Пошли, а?

Культяпа помотал головой.

— А ты вроде хотел пойти…

— Нет, — перебил его Культяпа.

— А может, пойдем искупнемся?

— Давай, — согласился Культяпа.

Мальчики, разговаривая, пошли по улице.

— Как думаешь, — смогу я когда-нибудь играть в футбольной команде с моей уродской рукой? — спросил Культяпа.

— Еще как, — быстро ответил Дик. — Папа мне рассказывал про одного однорукого шкета, он играл в городской команде.