Современная испанская новелла - страница 4

ки предварили гитлеровские лагеря смерти. Рассказу о том, что там происходило, быть может, наиболее соответствует форма, избранная Мерседес Нуньес, писательницей, до сих пор находящейся и эмиграции. В своих новеллах («Тюрьма Вентас») она протокольно точно и немногословно воспроизводит быт мадридской женской тюрьмы в первые годы после победы франкистов. Казни, зачастую без суда и следствия, истязания, бесконечное унижение человеческого достоинства, дети, умирающие на руках матерей, болезни, разлука с близкими; потерявшие человеческий облик надзиратели, палачи — и всему э^>т0МУ противопоставлена твердость духа, стойкость испанских женщин, взаимовыручка, убежденность в победе правого дела.

Испанские писатели много и охотно пишут о детях и молодежи. Далекие от идеализации, они показывают детей всякими: ласковыми и злыми, обидчивыми и нежными, веселыми и насмешливыми, легкомысленными и не по летам серьезными. В коротких неторопливых зарисовках Артуро дель Оно мы видим детей наедине с природой. Они спокойно наблюдают окружающий мир, переживают маленькие радости и первые тревоги («Нора», «Первая охота»). Дети у других писателей, едва вступив в жизнь, познают жестокую реальность: лицемерие и ложь, обман и зависть. Долорес Медио вводит читателя во внутренний мир подростков, которым приходится решать серьезные нравственные проблемы, с юных лет становиться опорой семьи, бороться за ее благополучие («Андрес»), зарабатывать на жизнь, сталкиваясь с недоверием, высокомерием старших («Во второй раз», «Несправедливость»), Неизбывной материнской любовью к детям, острой болью за их судьбы и поистине диккенсовской добротой проникнуты лаконичные, полные внутреннего драматизма новеллы Аны Марии Матуте. Только они не имеют, как у Диккенса, счастливого конца, да и не может его быть в мрачном и равнодушном мире, в котором живут маленькие герои писательницы. С детства отнято у них право на счастье, очень скоро сталкиваются они с эгоизмом и низостью, подлостью и грязью. Для многих из них жизнь начинается трагедией: па глазах у десятилетнего Ремо гибнут последние защитники республики, фашисты расстреливают его мать («Рассвет»). Не сбылась мечта увидеть цирк шестилетнего приютского воспитанника, прозванного Маленьким Циркачом («Рождество Маленького Циркача»), Он бежит из приюта в погоне за своей мечтой и замерзает на площади, где недавно останавливался бродячий цирк.

Рассказы о детях, быть может, с особой остротой подчеркивают, насколько чужд гуманизм капиталистическому обществу.

Современная испанская новелла очень современна и очень национальна. Это сказывается и в ее проблематике, и в эстетическом осмыслении действительности художниками, и в структуре образов, в мышлении героев. Но есть тема, сталкиваясь с которой мы ощущаем это в еще большей степени. Такова тема корриды, боя быков. Едва ли нужно говорить, что значит коррида для испанца и сегодня. Тореро издавна почитаются как национальные герои и более известны, чем выдающиеся писатели или политические деятели. Коррида в Испании — праздник и спорт, школа мужества и воспитания характера.

Вот почему на протяжении столетий воспевается в литературе тореро, до сих пор устраиваются конкурсы на лучшее произведение о корриде. Нет, очевидно, писателя, который не обратился бы когда‑либо к этой теме. Некоторые из них целиком посвятили себя тауромахии. Но тема эта значительно шире ее названия. Она органично включает в себя традиционные для испанской литературы мотивы крови и смерти, безрассудного мужества и стойкости, силы и храбрости, терпения и выдеряши.

О корриде пишут по — разному. Писатели — реалисты чаще видят в ней не только праздник, романтическое, захватывающее зрелище, но и тяжелый, связанный с риском для жизни труд.

Сегодня коррида в Испании — своего рода индустрия, с которой в той или иной мере связано значительное число людей, работающих на фермах, где выращиваются быки, обслуживающих само зрелище и, наконец, тех, кто непосредственно участвует в бое быков.

Бой быков становится средством делать деньги, и только деньги. Таким предстает он в новеллах Фернандо Киньонеса. Обстоятельно и спокойно, с некоторой долей грусти Киньонес показывает нам непосильный труд тореро, целиком зависящего от предпринимателя. Усталость от ежедневных боев, бесконечный калейдоскоп городов, названия которых, как и имена товарищей по работе, невозможно запомнить; ушибы, раны и выступления, выступления — болен ты или здоров. Тореро не принадлежит себе. «Я тебя сделал!» — кричит ему импресарио в новелле<(Болыпой сезон», считающий идеальным того тореро, кому «зад быка нравится больше, чем женское лицо».