Современная вест-индская новелла - страница 20

«Муслин», небольшое торгово-пассажирское судно водоизмещением три тысячи тонн, покачивалось на волнах в порту Сен-Марка. Сидя в курительной комнате, младший лейтенант Виллбарроу смотрел в иллюминаторы на вспененное море и гордую гряду гор, вознесших над маленьким городком свою буколическую корону. Вместе с двумя-тремя другими путешественниками он ожидал появления местных властей, которые должны были выполнить кое-какие формальности, в ту пору совсем еще незначительные. Эрл вглядывался в необъятную и ненасытную пасть залива, усеянную зубьями песчаных отмелей, следя за тем, как исполинский голубой язык моря с наслаждением облизывает берег. Пытливо, но вместе с тем рассеянно и задумчиво блуждал взор младшего лейтенанта.

Он пустился в плаванье, терзаемый опасениями: удастся ли ему обжиться в этой немыслимой стране, где всем заправляют негры? На сердце у Эрла не было и тени озлобленности, но вполне естественно, что вся натура этого молодого южанина, воспитанного в духе расизма и проникнутого идеями апартеида, содрогалась при одной мысли о такой стране. До той поры Эрлу, как и другим его белым собратьям, просто не представлялось случая вступить в близкое общение с неграми Чаттануги или окрестных плантаций. При всей искренности своих убеждений, при всей наивной прямолинейности своих взглядов Эрл все же склонен был вполне терпимо относиться к этому отребью рода человеческого. Он был уверен, что постиг душу этих странных существ, изредка сталкиваясь с ними на улице или увидев вылезшие из орбит глаза, сведенные судорогой губы и налитые кровью лица «ниггеров», которых насмерть забивали камнями или, затянув петлю на шее, заставляли дрыгать ногами в воздухе… Достойному потомку Джима Кроу, великодушному, щедрому, но полному противоречий, способному как на доводящее до преступления необузданное бешенство, так и на глубокие раздумья и тончайшие внутренние переживания, Эрлу Виллбарроу неизбежно пришлось бы умерять свои страсти, таить от всех свои помыслы, скрываться в глубине своего «я» в течение всего того времени, которое он рассчитывал провести в этой стране. Он знал понаслышке, что гаитянские негры не только не сознают своей врожденной неполноценности, но даже гордятся своим происхождением, своим легендарным прошлым, что их может задеть любой неосторожный намек, что они способны взвиться на дыбы от малейшего укола, что они вспыльчивы и необузданны, но в то же время поразительно мягкосердечны…

Небольшие парусники — белые треугольники, похожие на птиц, — скользят по волнам… В устье реки возятся, распевая и пересмеиваясь, прачки и купальщицы, полуголые, в одних набедренных повязках, не прикрывающих пупка. Орава чернокожих ребятишек, визжа и громко шлепая ногами по воде, носится вдоль берега. На небе клочками хлопка курчавятся легкие облака. У причала гнут спину бронзовотелые грузчики; они надрывают глотки в дружных выкриках, пританцовывают и пошатываются, словно пьяные, скрючившись в три погибели под мешками с кофе или тюками хлопка. Это настоящий перепляс под звуки песен — труд, насквозь пронизанный танцевальным ритмом. Судно осаждает целая стая лодчонок; торговцы протягивают кокосовые орехи, предлагают фрукты на широких деревянных подносах. Обезглавленные внезапным ударом мачете, орехи успевают брызнуть смехом и залиться слезами, прежде чем к ним прильнут губы моряков, стоящих на палубе, облокотившись на перила. С колокольни, воздевшей свой костистый палец над усеянной пылающими цветами зеленью, медленной вереницей стекают десять ударов. На крохотную площадь, расположенную прямо за зданием таможни, внезапно обрушивается ливень военной музыки. Черный как смоль генерал в бутылочно-зеленого цвета мундире с золотыми галунами гарцует на белом жеребце под воинственные крики, гром пушек и хлопанье ракет. Он раздает команды, руководя маневрами отряда како́-плаке́[13], обряженных в долгополые куртки из невыделанных шкур мехом наружу. Младший лейтенант Эрл Виллбарроу, блуждая взглядом по сторонам, погружается в размышления: он вспоминает о своей родной Чаттануге, о деревянных домишках своей улицы, о неграх своего городка; перед его глазами, сменяя друг друга, проносятся образы Дороти, Розы и Элеоноры.