Союз «Волшебные штаны» - страница 10

Случались и другие вечера, возможно, три или четыре в год, когда он приезжал в Колумбию по делам. Она знала, что отец использует любой повод, чтобы попасть в Вашингтон. Обедали всегда в ресторане, который выбирала Кармен, а она старалась выбирать места, которые понравятся отцу.

Кармен всегда внимательно наблюдала за ним, когда он изучал меню и клал в рот первый кусок. Свою еду она едва пробовала.

Внизу что-то заскрежетало. Либо это неполадки с двигателем, либо самолет выпустил шасси и идет на посадку. Было слишком облачно, чтобы разглядеть, насколько близко они к земле. Девочка прижалась лбом к холодному иллюминатору и смотрела, скосив глаза, пытаясь найти хоть какую-нибудь дырочку в облаках. Ей хотелось увидеть океан и то, что внизу, хотелось вычислить, какой путь ведет на север, прежде чем самолет приземлится.

— Пожалуйста, поставьте поднос в вертикальное положение, — прощебетала стюардесса человеку, сидящему рядом с девочкой, у прохода, потом забрала остатки еды из корзины Кармен.

Сосед Кармен был тучен и лыс, он все время толкал ее в ногу своим кожаным портфелем. Кстати, Бриджит в самолетах всегда попадались восхитительные парни из колледжа, которые уже в полете просили у нее телефон. Кармен же всегда сидела с какими-то жирными людьми и видела только табло с рекламой.

— Пассажиры, займите, пожалуйста, свои места, — объявил командир корабля.

Кармен занервничала. Она выпрямила ноги и перекрестилась, как всегда делала мама при взлете и посадке. Она понимала, что это, в общем-то, притворство, но в такой ситуации… В общем, почему бы и нет.

Можно ли заставить себя полюбить кого-то?

Или заставить кого-то полюбить тебя?

Лена Калигарис

Первое, что они увидели, была входная дверь удивительного, сияющего, яркого, легкого яично-желтого цвета. Фасад дома был выкрашен в самый яркий из возможных синих цветов. Даже трудно себе представить, что существует такой насыщенный синий цвет.

Лена запрокинула голову вверх, к безоблачному полуденному небу. В Бесенде, если вы покрасите свой дом в такие цвета, вас будут считать ненормальным. Соседи будут жаловаться, даже могут возбудить против вас дело. Они могут прийти в сумерках с баллончиками и перекрасить дом в бежевый цвет. Здесь же был настоящий фейерверк красок.

— Лена, пойдем, — заныла Эффи, толкая ногами чемодан Лены.

— Добро пожаловать, девочки. Добро пожаловать домой! — воскликнула бабушка, всплеснув руками. Дедушка ключом отпер дверь, раскрашенную в солнечные цвета. Смена обстановки, обилие солнечного света и присутствие этих немного странных пожилых людей заставили Лену почувствовать себя настоящей путешественницей, оказавшейся далеко от привычных мест.

У Лены слипались глаза, и тело ломило от усталости, а Эффи, которая не выспалась, стала нервной и капризной. Лена всегда считала младшую сестру болтушкой, но сейчас Эффи слишком устала, чтобы говорить. Поэтому поездка от аэропорта к крошечному острову проходила почти в полной тишине. Бабушка, оборачиваясь с переднего сиденья старого «фиата», все время повторяла:

— Смотрю на вас, девочки! О, Лена, ты просто красавица!

Лене всерьез хотелось, чтобы она замолчала. Ее раздражали эти похвалы, и, кроме того, было как-то неудобно перед Эффи. Еще с тех времен, когда бабушка владела рестораном для туристов, она хорошо выучила английский. Дедушка же не видел в этом никакого проку.

Лена знала, что бабушка замечательная хозяйка. Ее любили все в ресторане. Она буквально очаровывала окружающих своей доброжелательностью. Бабушка обычно находилась на кухне, сначала готовила, а потом занималась подсчетами. Лена жалела, что не говорит по-гречески. По словам родителей, греческий был первым языком, на котором она начала болтать. Но она забросила его, едва пошла в школу. Теперь Лена жалела, что не говорит по-гречески, так же, как жалела, что уже не станет выше ростом и не запоет как певица Сара Маклахан. Она сожалела об этом, но тем не менее не думала, что жить без этого нельзя.