Создание Представителя для Планеты Восемь - страница 28
— Это богатая и щедрая вселенная.
— Ты имеешь в виду, она в состоянии позволить себе смерть нескольких миллионов людей?
— Смерть — это что-то новое для тебя? Ты что, только сейчас начал размышлять о смерти — что она означает?
— Уж не говоришь ли ты, что смерть стариков, уже проживших свою жизнь, познавших ее, не отличается от той, которой мы сейчас вынуждены противостоять?
— А разве дети, молодежь, даже младенцы никогда не умирали у вас? Вам приходилось мириться только со смертью старых?
— Не можешь же ты сказать, что не имеет значения, что население целой планеты должно умереть — весь вид?
— Я не утверждал, что это не имеет значения. Как и того, что мы, Канопус, не испытываем боли за происходящее. Как и того, Доэг, что мы ничего не делали, чтобы предотвратить это. Как и того, что мы…
Однако я в негодовании оборвал его:
— Вы не можете увезти с нашей планеты миллионы ее обреченных жителей? У вас нет где-нибудь лишней планетки, которую вы могли бы передать нам для использования, развития, возделывания? Вы считаете нас бесполезными?
— Это действительно вопросы, Доэг? Что ж, я так к ним и отнесусь — но спроси себя: разве Канопус, по твоему опыту, занимается краснобайством? Нет, мы не можем увезти с Планеты Восемь все население. У нас и вправду нет средств…
Но снова негодование так захлестнуло меня, что я не мог позволить Джохору продолжать и воскликнул:
— У вас нет средств! Или ты говоришь, что вы увезете некоторых из нас, предоставив оставшихся своей судьбе? Если ты именно это имеешь в виду, тогда я, например, откажусь! Я не собираюсь спасаться за счет других! И я знаю, что каждый из Представителей скажет то же самое! Мы провели свою жизнь, работая на наших людей, выражая наших людей, являясь нашими людьми, не для того, чтобы оставить их в самом конце… — Здесь мой разум затмился, и надолго. Я знал, что прошло много времени, прежде чем я пришел в себя и обнаружил, что все еще сижу там, в холодном сарае, напротив терпеливо ожидающего Джохора.
Его глаза напряженно изучали мои глаза, мое лицо.
Из-за произошедшего внутри меня в течение этого долгого неясного промежутка я уже совершенно не был способен призывать его к ответу так же дико и яростно, как до этого. Однако через какое-то время я услышал себя, слабо произносящего:
— Странно, что ты тогда сказал, что у Канопуса нет средств для чего бы то ни было… Мы всегда считали вас всемогущими, способными делать все, что только пожелаете. Мы и представить себе не могли, что вы ограничены. Чем ограничены, Джохор? — и сам же ответил: — Вы сами — создания, и создания чего-то, какого-то Высшего Существа, с которым вы находитесь в тех же отношениях, что и мы с вами? Да, должно быть, так. Но я никогда не думал так прежде… И вы не можете перейти свои границы, как мы не можем свои…
И тут в душе моей снова вспыхнул гнев:
— Но на Канопус не обрушилась внезапная космическая катастрофа! Вскармливает ли ваша звезда более одного иждивенца? Ваша планета не оказалась внезапно, буквально на следующий день, погубленной и проклятой неким перемещением звезд, таких далеких, что вы, быть может, даже и не подозревали об их существовании — даже не назвали их?
Он ответил мягко, даже шутливо:
— Нет, пока еще нет. Но ты знаешь, что это могло произойти и с нами, как это случилось с вами.
— И с Роандой.
— И с Роандой. — И тут, при упоминании этого названия, канопианец вдруг испустил вздох такой глубокий и такой мучительный, что я не мог не вскричать:
— Ах, Джохор, хотел бы я знать, оплакиваешь ли ты, испытываешь ли ты муки за нас, Планету Восемь, так же, как ты переживаешь — насколько я вижу — за Роанду! Ты ведь о ней так тревожишься? Она намного прекраснее, чем наша — чем была наша планета? Разговаривая с другими, может, со своей ровней, на Канопусе, вздыхаешь ли так же, как вздохнул при слове «Роанда», когда кто-нибудь произносит «Планета Восемь»?
Он ответил:
— Да, в данный момент я угнетен судьбой Роанды. Я только что оттуда. Тяжело видеть, как нечто процветающее, здоровое и многообещающее, каковой была Роанда, утрачивает свою движущую силу, свое направление.