Создай меня - страница 7

Мы едем по длинной пустынной дороге, и деревья, растущие по ее краям, постепенно превращаются в лес. Их ветви сильно сгибаются под тяжестью снега, искрящегося в лунном свете. Восхитительное и пугающее зрелище, одновременно дарящее чувство умиротворения. Наконец, мы подъезжаем к воротам в высоком заборе из панцирной сетки, перевитой колючей проволокой. Мне не видно, что за воротами, в свете фар можно рассмотреть только валящий стеной снег.

К окну машины подходит охранник с автоматом. Закутанный в ватник и выпускающий при дыхании клубы пара, он выглядит совершенно замерзшим. Николай опускает стекло, впуская в салон автомобиля ледяной воздух, и я начинаю дрожать всем телом. Едва увидев, кто за рулем, охранник, словно испуганная мышь, мчится открывать ворота.

— Кто ты такой? — мой вопрос звучит так тихо, что я не уверена, слышал ли он.

Николай поворачивается ко мне лицом и с едва заметной улыбкой отвечает:

— Я Николай Иванов.

— Чем ты занимаешься? — конкретизирую я вопрос.

Он вздыхает.

— Много чем, голубка. Очень скоро ты обо всем узнаешь. Ты будешь на меня работать.

Машина снова трогается с места. Я нервно сглатываю и шепчу:

— Что я буду делать?

— Еще не знаю точно, но ты будешь усердно тренироваться. Ты будешь сражаться так, словно от этого зависит твоя жизнь, и тогда, возможно, из тебя получится то, о чем можно только мечтать, — он улыбается.

Машина останавливается, и я, наконец, отрываю взгляд от его серых глаз. Дверь с моей стороны открывается, и я вижу стоящего в ожидании меня человека в серо-голубой военной форме. Я бросаю обеспокоенный взгляд на Николая.

— Моя маленькая голубка, я очень скоро вернусь. Помни о том, что я сказал. Сражайся.

Солдат хватает меня за руку и вытаскивает из машины. Ледяной ветер обжигает лицо, и мне хочется плакать. Дверь машины за моей спиной захлопывается, двигатель рычит, и, разбрасывая снег из-под колес, автомобиль уносится прочь. Я остаюсь одна за много-много километров от своей сестры и снова пребываю в паническом страхе от неизвестности, в которой предстоит оказаться.

— Пошевеливайся! — солдат тычет дулом автомата мне в спину, и я непроизвольно делаю шаг вперед, чтобы оказаться от него подальше.

Здание передо мной похоже на какую-то военную базу, нечто вроде ангара, занесенного снегом и не выбивающегося из общего пейзажа. Место идеально замаскировано и, по-видимому, хорошо охраняется. Куда, черт возьми, я попала?

***

Не знаю, как долго я здесь нахожусь. Очередная комната из цемента. Очередная тюрьма. Здесь нет окон, и я понятия не имею, ночь сейчас или день. Трижды в день конвоир приносит еду – единственный способ для меня ориентироваться во времени и единственный элемент стабильности в моем распорядке дня, но я начинаю понимать, что и это ненадолго. Иногда мне кажется, что между приемами пищи проходит не больше пяти минут. По моим подсчетам я здесь около десяти дней. Так мне кажется. Свет в камере никогда не выключают, и из-за этого я с трудом могу заснуть, а когда это удается сделать, меня сразу будят. Безо всякой причины на меня кричат и угрожают убить. Иногда эти люди просто бросают мне еду через дверь и уходят, а иногда заходят и без каких-либо причин избивают меня.

Я измучена и совершенно не понимаю, что происходит. Мне просто хочется, чтобы все это закончилось. Я живу в постоянном ожидании, пытаясь угадать, что будет дальше, но какими бы ни были мои догадки, они ни разу не оказались верными. Почему Николай так поступил со мной? Я доверилась ему, а он предал. Вот в чем моя ошибка – доверие. Зачем он привез меня сюда? С другой стороны… а почему бы ему этого не сделать? Если и есть что-то, чему я научилась за свою короткую жизнь, так это уверенность в том, что все люди по сути своей злые. Они хотят причинять боль другим. Они хотят видеть перед собой слабых и беспомощных. Им нужна легкая добыча.

Хотелось бы думать, что я сильная. В детском доме я такой и была. Ради Анны. Но сейчас совсем другое дело. Заведующая в детском доме не могла меня убить. А эти люди могут. И они сделают это. Я вижу это по их глазам. Ловлю себя на мысли, что превращаюсь в параноика, потому что постоянно жду момента, когда откроется дверь, к моей голове приставят пистолет и нажмут на курок.