Сожаление - страница 29

Сначала, когда увидел входящую Феникс, я не был уверен, что это она, но одного взгляда в ее глаза оказалось достаточно, чтобы не осталось никаких сомнений. Я узнал бы эти глаза где угодно, они абсолютно такие же, как у Адрика. Мое сердце пропустило удар от одной мысли, но, увидев подтверждение в ее удостоверении, весь мой мир просто рухнул к ногам. Все воспоминания нахлынули на меня, в потоке эмоций я чувствовал себя так, как будто боролся под водой за глоток воздуха. Хотя стало хуже, когда я увидел, как входит мой младший брат с веселой, недолгой улыбкой на лице, и, черт, на мгновение мне показалось, что я умер.

Я вернулся шесть месяцев назад. Целых шесть гребаных месяцев не мог набраться мужества, чтобы встретиться с семьей. Увидеть их вот таким образом было последним пунктом в моем дерьмовом списке, который я бы никогда не хотел выполнять. Прошло восемь лет с тех пор, как я смотрел в глаза каждого из них, и увидеть их снова, как вскрыть старую рану.

Как бы сильно я не скучал по младшему брату, не мог оторвать глаз от нее. Она стояла рядом и смотрела со смесью боли и шока. Словно ей сообщили новость, что умер кто-то близкий. Я всегда был уверен, что она станет красавицей, но, черт, она просто сводит с ума. Феникс больше не та милая, худощавая пятнадцатилетняя девушка, которую я раньше защищал. Нет, теперь она превратилась в полноценную взрослую женщину, от одного взгляда на которую у меня перехватило дыхание. Она стоит напротив меня, пять и пять футов, миниатюрная, но с изгибами достаточно сексуальными, чтобы разгорелся мужской аппетит, и хотелось попробовать каждый дюйм ее кожи на вкус. Ее волнистые каштановые волосы спадали по гладкой коже, едва касаясь груди. Эти большие серые глаза с длинными густыми ресницами способны пронзить душу. Я проследил взглядом дальше по линии идеального носика, пока не остановился на пухлых, розовых губах, сглотнул. Она стояла в низко-сидящих джинсах и черном кружевном бюстгальтере. Охренеть, какая прекрасная грудь. Я почти видел вершины сосков, и все, о чем мог думать, это о моем языке на них, пробующем их на вкус. У нее кольцо в пупке и идеальный круглый зад, который я хочу сжать, и, в довершение всего, длинные стройные ноги, которые смотрелись бы восхитительно вокруг моей талии. Все, что я мог себе представить, это то, как она обнаженным телом трется об меня, как вхожу в нее, отпуская часть напряжения. Тем не менее, мой взгляд вернулся к этим большим серым глазам, полным боли, не говоря уже о том, что она маленькая сестра Адрика. Девочка, которую я всегда обещал защищать. У меня не должно быть этих мыслей о ней. Я конченый человек. Она, определенно, нуждается в защите, защите от меня.

Я сделал шаг назад, когда Феникс начала говорить, нарушая тишину того ада, в котором мы оказались.

- Келлан, - задохнулась она, ее голос звучал печально. Она выдохнула, а ее ноги слегка задрожали. – Не могу поверить, что это на самом деле ты. После стольких лет, этого не может быть, - закрыв лицо руками, она медленно отвернулась от моего взгляда и пробормотала себе под нос. – Это действительно случилось…

Я пытался прислушаться к ее словам, но Кейд отвлек мое внимание, толкнув спиной на рабочее место. Удерживая равновесие, попытался вразумить его.

– Кейд, мне жаль.

Он снова толкнул меня, и я встал только затем, чтобы получить удар в третий раз.

- Черт побери, Кейд, остановись. Ты, бл**ь, нарываешься, - заорал я, пытаясь сдержать себя в руках.

- Твою мать! - он потер лицо руками, потянул себя за волосы и склонился над тату-креслом, сжимая край так, что костяшки пальцев побелели. - У тебя отличные нервы, если появился так близко от дома, и ничего не сообщил о том, что вернулся, - он сжал стул сильнее. – Какого хрена, Келлан, - зарычал он, вены вздулись на руках и шее. – Ты мог умереть в течение всего этого времени. И мы бы даже не узнали. Ты держал нас в неведении, - он втянул воздух, отпустил стул и схватился за свое лицо. - Твоя семья, Келлан, ты не имеешь права отгораживаться от семьи. От тех, кто любит и уважает тебя, - его голос сломался, как будто он пытался сдержать слезы, а потом посмотрел на меня. – Как ты мог просто взять и уйти?