Созвездие Козерога, или Красная метка - страница 6

стр.

– Счастья в этой истории будет совсем мало, дорогие мои, – уныло ответил нам обеим посмурневший Петр Петрович. – Из этого пистолета недавно стреляли!

Возникла пауза. Секунд на пять, не больше.

– Кто? – глупо спросила Ольга Петровна.

– Не знаю. Но вряд ли сам этот малютка.

Она сглотнула слюну. Руки, кружившие над прической, задвигались быстрее:

– В любом случае, нас с вами это не каса…

Хлопнула подъездная дверь, и через минуту бесстрастный капитан в серо-синем милицейском кителе уже заполнял на моем столе какие-то протоколы.

– Есть ли у вас подозрения, кто мог подбросить под дверь этого ребенка? – отрывисто спрашивал он у всех нас по очереди. – Нет? Хорошо… А не знакома ли вам хотя бы одна из бывших при нем вещей? Нет? Недурственно… А не… – он прищурился на Петра Петровича и, что возмутительнее всего, на меня тоже! – А нет ли у вас подозрений, что это ваш ребенок?

– Нет! – хором отреклись мы.

– Отлично…

Как видно, капитана радовал любой ответ, который ему удавалось получить.

Тем временем прибывшая с ним энергичная медсестра в надетом прямо на пальто белом халате уже приняла у меня с рук на руки заснувшего мальчишку. Снова развернув ребенка, она быстро и профессионально ощупывала малюсенькое тельце.

От этой бесцеремонности малыш, конечно, проснулся и захныкал. Но вторичного концерта не устроил.

– Ребенок здоровый. Мальчик. Возраст – два с половиной месяца. Родимых пятен нет. Повреждений – нет. Видимых патологий – нет. Содержался в хороших условиях, – телеграфным стилем отчеканила капитану медсестра.

Тот быстро расчиркал полученные сведения по линованным страницам своих протоколов. Но нам было ясно, что ребенок интересует стража порядка поскольку-постольку. Пистолет! – вот что занимало его больше всего: Капитан то и дело косился шустрым глазом на лежавший перед ним газетный лист с оружием.

– Расскажите подробно, как и где вы его нашли? – обратился он к Петру Петровичу.

Тот пожал плечами:

– Да там же и нашел, в одеяле, между пеленками…

Смятый газетный ком полетел на пол – капитан подсунул под рукоятку карандаш, зацепил пистолет и всесторонне его исследовал.

– Тэк-с… Номера спилены, прекрасно… Магазин на месте – великолепно! Оружие тщательно смазано. Превосходно!

Тетка тем временем снова упаковала мальчика и присела с ним на диванчик.

– Куда вы его? – спросила я, пристраиваясь рядом.

– В дом малютки, куда ж еще-то.

– А потом?

Она посмотрела на меня с явным удивлением:

– Что потом? Потом так и будет там жить, если родители не найдутся. Лет до трех. Потом в детский дом, оттуда – в интернат… Известно – сиротская доля!

Я вздохнула. Нахмурился и Петр Петрович. Ольга Петровна, хотя и пыталась держаться отстраненно, все же закусила губу. Все мы жалели найденыша, обреченного с этой минуты на казенное воспитание.

Но что можно было тут поделать?

* * *

Вдруг дверь подъезда снова открылась-закрылась, и в легком облачке пара перед нами возникла незнакомка в прекрасной, я бы даже сказала – великолепной, лисьей шубе. Не будь я убежденной рационалисткой, решила бы, что это сама Снежная королева появилась перед нами, покинув свои чертоги, настолько уверенно держалась эта женщина и настолько царственной походкой и осанкой она обладала.

Нисколько не смутившись тем, что все мы вшестером (я, Петр Петрович, его пассия, капитан, медсестра и малыш) уставились на нее с немым вопросом на устах, дама в шубе поднялась по ступенькам прямо к моему стеклянному «стакану» и высокомерным тоном спросила, даже не дав себе труда пригнуться к окошечку:

– Буду вам очень признательна, если вы подскажете мне, как пройти в квартиру Маргариты Михайловны Чечеткиной.

Вот тут-то меня и «накрыла», как выражаются современные юноши и девочки, страшная догадка! Понятия не имею, почему до сих пор я даже краешком мозга не вспомнила о том мужчине с бородкой – ведь он шел к Рите Чечеткиной и у него в руках был ребенок в розовом одеяле.

Значит, вот кто его подкинул!

Но… тогда этот бородач должен был пройти мимо меня обратно, а он не проходил.

И заходил ли он вообще к Рите Чететкиной?

И главное, самое главное – почему я не подумала, не вспомнила о нем раньше?!