Созвездия тел - страница 9

Мой чертеж был наполовину готов, когда ко мне заявился Майлс. С «Картографией будущего» в руках.

– Можно я на тебя взгляну? – спросил он. – Я узнал кое-что новое на занятиях и хочу попрактиковаться.

Он стоял в дверях, выжидая. За последний год он так вытянулся, что иногда я его не узнавала.

– Ладно, – сказала я. – Но давай побыстрее.

Я смирно сидела, пока Майлс изучал мою руку. Дело привычное. Для брата я была объектом, полигоном для его исследований, его ключом к искусству толкования. Таков был наш самый давний и самый понятный способ взаимодействия.

Пока он работал, я разглядывала комнату, которую недавно перекрасила вместе с отцом. В строительном магазине продавалось много уцененной колорированной краски, которую кто-то вернул – так я и обзавелась стенами бледно-голубого, почти белого цвета. Мы зашпаклевали дырки от гвоздей, выровняли и загрунтовали стены и, наконец, нанесли краску. Когда высох второй слой, я развесила постеры: увеличенную диаграмму из «Картографии будущего», предрекавшую жизнь, полную счастья, панораму с горным пейзажем и портрет женщины, лежащей в окружении цветов и драгоценных камней. В качестве финального штриха я расклеила на потолке крошечные остроконечные звезды, светившиеся в темноте – в случайном порядке, а не в форме каких-либо созвездий. Мне нравилось смотреть на них ночами и знать, что это всего лишь звезды, и не что иное.

Закончив с моей правой рукой, Майлс сел слева от меня.

– Думаю, если бы ты постаралась, – довольно нелюбезно сказал он, – то из тебя могла бы выйти довольно хорошая толковательница.

Я вздохнула. Эта тема была причиной пусть и не острых, но давних разногласий между нами. Майлс хотел, чтобы я изучала толкование вместе с ним, но меня это совершенно не интересовало.

– Это не мое. И ты об этом знаешь, – сказала я. – Кроме того, Джулия не такая, как другие толковательницы. Слышал бы ты, что она наговорила мне про дерево и про то, как наши действия способны менять будущее.

– Мы никак не можем изменить то, что нам суждено. Слегка влиять на непредсказуемые исходы событий – возможно. Воспринимать их чуточку иначе. Вот что она имела в виду.

– Все равно это странный ход мыслей. Она мне нравится, правда, но то, что она говорит, – это какой-то бред. – Я наблюдала за тем, как Майлс сверяется с «Картографией будущего». – А ты сам – ты-то ей доверяешь?

– Доверил бы свою жизнь, – ответил он, не поднимая глаз.

Я не придумала, как ему возразить.

– Долго тебе еще? – вместо этого спросила я. – Мне нужно домашку закончить.

– Недолго. – Он внимательно изучал мой левый локоть. – Все равно твои отметины говорят, что ты отличница.

– Да, но только если я занимаюсь. – Произнося эти слова вслух, я услышала в них эхо того, что Джулия сказала про дерево, про умышленные перемены. Я отдернула руку.

Майлс поднял голову.

– Цени то, что имеешь. Я бы что угодно отдал ради отметин, как у девчонок.

Его слова напомнили мне о том, как я когда-то сидела у отца на коленях и разглядывала родинку у него на шее, дивясь ее бессмысленности. Я чуть с ума не сошла, пытаясь свыкнуться с мыслью, что это просто родинка, и ничего больше, и что родинки на мужчинах не собираются в созвездия, как на женских телах. Что они разбросаны хаотично, в случайном порядке. Что прочесть их невозможно.

– Знаешь, Дейрдре завтра вернется в школу, – добавил он. В его голосе прозвучала отрепетированная непринужденность – вот в чем была истинная причина его появления в моей комнате. В очередной раз он скрыл свой мотив. – Раз уж у вас занятия в одном крыле здания, я подумал, что ты могла бы присмотреть за ней на этой неделе.

– Я же едва ее знаю.

Дейрдре была выпускницей, на год старше меня. Мы не общались.

– Просто присмотри за ней, – сказал Майлс. – Пожалуйста. У нас с ней не совпадают расписания, но ты хотя бы сможешь ее видеть.

Он стал очень серьезен, словно резко повзрослел в тот день. Может, он запал на Дейрдре? Может, подумала я, это всего лишь подростковое увлечение?

– Ладно. Но с ней и так все будет нормально.

– Спасибо, Селеста. Я твой должник.

Он сунул руку в карман толстовки и, вытащив оттуда пригоршню земляники, высыпал ее мне на стол.