Спасаясь от заразы... - страница 14
— А почему именно к вечеру? Что это меняет?
— Понимаете, если те волки, что тогда участвовали в разгроме лагеря все еще крутятся здесь, в округе, то я боюсь, как бы они не повторили такое нападение. Понимаете, те звери уже попробовали и крови людской, тем более и мяса людей, понимаете? Это более чем серьезно, такие звери скорей всего нападать начнут на нас. Тем более с нами опять лошади, волки не упустят такую возможность поесть. Единственно что их может остановить, это если их очень мало. Я бы ратовал за то, чтоб до вечера дойти до лагеря и там, в стороне от него, переночевать, тем более вы говорили, что в том месте будет дневка, что днем будете все там осматривать. А на ночь надо лошадей поставить в центр лагеря, стрелков и тех, кто вооружен, поставить по краям. Было бы хорошо, если бы был какой — то хоть бугор, но будем исходить из того, что будет. Я имею в виду, чтоб можно было удобнее стрелять.
Витька сказал последнее и замолчал. Начальник охраны стоял и тер рукой подбородок, задумавшись над его словами. Потом посмотрел на Витьку, взял его за плечо и пошел с ним к руководству, говоря ему на ходу:
— Сможешь сейчас повторить все так же убедительно, как и мне говорил? Повторяй. Только все скажи, чтоб поняли всю серьезность проблемы. Только помни, что если ты сейчас прав и получиться что ты как бы спасешь всех, своей вот такой подготовкой, то ты просто заработаешь себе невиданный авторитет. Дай Бог чтоб нам повезло и ты бы не ошибся в своих прогнозах. Я в тебя верю. Действуй.
И Витька начал действовать. По мере того, как парень обрисовывал то, что только что рассказал своему начальнику, выражения лиц всех слушателей мрачнели с каждым словом Витькиным. Когда он замолчал, первым очнулся Владимир Тимофеевич:
— Виктор Гордеевич, а вы уверены в том, что говорите? Вы можете поручиться, что нападение обязательно будет?
Виктор посмотрел на Александра Иваныча, тот согласно подал знак головой, кивнув ему. Тогда Витька стал говорить:
— Я конечно обоими руками был бы за то, что я ошибаюсь, но к сожалению, одна трагедия тут уже случилась, последствия ее я видел своими глазами, вот потому мне бы очень не хотелось повторения той трагедии, думаю, вам тоже. Пусть я лучше ошибусь и попусту объявлю тревогу, но зато я сохраню, надеюсь, ваши жизни, если окажусь прав.
Парень замолчал, молчали все. Потом Владимир Тимофеич сказал начальнику охраны, принять все советы к действию вашего заместителя, при устройстве лагеря на ночь, потому как он со зверями больше дел похоже имел, чем мы все, вместе взятые. А Витьку попросил показать им то место, где погибли стрелки. Так и закончилось время военного совета, как его впоследствии назвал Александр Иванович. Тронулись в путь, но какое — то беспокойство не давало Витьке никак спокойно идти, сначала как бы не пускало вперед, все ему там что — то казалось, все ждал, что вот — вот что — то случится впереди. Витка передвинул карабин поближе, чтоб ловчее было его выхватить и начать стрелять, случись чего. Но ехали все дальше и дальше, все было спокойно. Подъехал Александр Иванович, поинтересовался обстановкой, все хорошо. И вот оно… Витька увидел, как сзади, недалеко от крайней лошади вдруг мелькнула размытая тень. Быстро доложив начальнику своему, благо тот еще не уехал, Витька полетел в хвост колонны.
Резвый вылетел туда как на крыльях, парень передернул затвор и стал оглядываться, в то время как жеребец плясал под ним, видимо, чуя зверя. Витька крутился вокруг себя, пытаясь что — то увидеть, но все было тихо. Озадаченный всадник хотел уже ехать вперед, благо все уехали примерно метров на 150 от Витьки, как вдруг Резвый подпрыгнул задом, как бы подпрыгнул, сзади Витька услышал удар. Резвый вовсе как обезумел, никак не хотел стоять спокойно. Резво развернувшись, парень успел увидеть в кустах несколько оскаленных голов, волки… Один валялся недалеко от задних ног жеребца, голова была разбита, ее вовсе почти не было. Видимо пытался прыгнуть на круп лошади, то ли Витьке шею перекусить, то ли на лошадь напасть, непонятно. Сорвав аркан с луки седла, Витька наклонился, набросил петлю на лапу убитого волка и дал жеребцу повод, Просить его дважды не пришлось, рывок был сильный, жеребец полетел вперед.