Спаси меня - страница 9
«Ну вот! Со мной всегда так! Какая ж ты неуклюжая! А еще хочешь быть такой же элегантной, как Одри Хепберн, и вот – опять лицом в грязь».
Красная от стыда, она вскочила на ноги и, бесконечно извиняясь, помогла подняться и мужчине, который грозился засудить ее, – и заторопилась к выходу.
Снег перестал, и на улицах Манхэттена уже бурлила обычная жизнь. Люди сновали туда-сюда по своим делам, шумели машины. Как раз перед витриной кафе шум снегоуборочного агрегата смешивался с общим хором автомобильных моторов. Жюльет надела очки, посмотрела налево и направо.
Но незнакомец исчез.
Больничный лифт вез Сэма на четыре этажа выше, к палате 808.
– Добрый вечер, Леонард.
– Добрый вечер, доктор.
Последний, к кому он зашел этим вечером, по сути, не был его пациентом. Леонард Маккуин считался одним из старейшин в больнице Святого Матфея. Прошлым летом Сэм познакомился с ним случайно во время одного из ночных дежурств. Старик Маккуин страдал бессонницей и решил выкурить сигарету на крыше больницы, где располагалась большая терраса. Разумеется, больничные правила это категорически запрещали. К тому же у него был рак легких в последней стадии. Сэм, конечно, проявил понимание и не стал ставить старика в неловкое положение, отчитывая как непослушного школьника. Он просто присел рядом, и они поболтали о том о сем, наслаждаясь ночной прохладой. С тех пор Сэм стал регулярно захаживать к нему в палату, чтобы справиться о его состоянии и просто пообщаться. Можно сказать, что между ними установились дружеские отношения.
– Как вы сегодня себя чувствуете, Леонард?
Маккуин приподнялся на постели с видимым усилием и невесело усмехнулся.
– Как вам сказать, доктор? Нигде не чувствуешь себя настолько живым, как на пороге смерти.
– Ну, Леонард, вам еще рано об этом думать.
– Не утруждайте себя, доктор. Я прекрасно понимаю, что конец уже близок.
Словно в подтверждение его слов долгий приступ кашля не позволил ему продолжать разговор – верный признак ухудшения состояния.
Сэм дождался, пока кашель утихнет, потом помог старику перебраться в инвалидное кресло на колесиках и пододвинул его к окну.
Обессиленный мучительным приступом, старик отдыхал и как загипнотизированный разглядывал город за стеклом. Больница располагалась на берегу Ист-ривер, и из окна можно было разглядеть штаб-квартиру ООН – высокое здание из мрамора, стекла и стали.
– Вы-то как, доктор? Все еще ведете холостяцкую жизнь?
«Я – вдовец, Леонард. Это не одно и то же».
– Вы и без меня знаете, что вам нужно: любовные приключения. Немного секса вам бы не повредило, я думаю, а то вы слишком степенны для своих лет. Нельзя в ваши годы ложиться спать в холодную постель. Если вы понимаете, о чем я…
Сэм не мог не улыбнуться в ответ:
– Да, уж. Как не понять!
– Я серьезно вам говорю, доктор. Вам обязательно нужен кто-нибудь рядом.
Сэм тяжело вздохнул:
– Еще рано. Воспоминания о Федерике…
Маккуин не дал ему договорить:
– При всем моем уважении к вам, я уже устал постоянно слышать от вас о Федерике. Я сам был трижды женат и могу вас заверить, что если вы хоть раз в своей жизни любили по-настоящему, то ничто не мешает вам полюбить вновь.
– Не уверен…
Старик показал рукой на город, светящийся за окном миллионом огней.
– Только не пытайтесь меня уверить, что среди миллионов женщин в Нью-Йорке нет ни одной, которую вы смогли бы полюбить так же, как вашу жену.
– Думаю, Леонард, это не так просто.
– А я думаю, что вы сами все усложняете, доктор. Мне бы ваши годы и ваше здоровье, я бы не стал тратить вечера на разговоры с таким стариком, как я, например.
– В таком случае, мне пора, Леонард.
– Послушайте, доктор. Прежде чем вы уйдете, я хочу вам отдать кое-что.
Больной пошарил в кармане пижамы и достал небольшую связку ключей на брелке. Он протянул ее доктору со словами:
– Зайдите ко мне домой в один из этих вечеров, когда вам подскажет сердце. У меня собралась неплохая коллекция бутылок с отличным вином. Глупо, конечно, но вместо того, чтобы выпить его в свое время, я все откладывал в ожидании подходящего случая.
Он немного помолчал, потом проворчал себе под нос: