Спаси меня, пока не поздно - страница 20

Мне совсем не хочется сдерживать подкатившие слезы.

— Прости нас, пожалуйста. Мы такие плохие родители, солнышко! Мы не должны были тебя оставлять. Где же ты была?

— Боюсь, — говорит Натан, напоминая всем, что он еще здесь, — это моя вина. Извините, ваша дочь была в моем доме.

— И что ты с ней делал? — отец грозно сдвигает брови, обрушивая бас на доктора Палмера.

— Э…

— Он помог мне, — говорю быстро, чтобы отец чего себе там не надумал, уж я его знаю. — Мам, пап… я слезла. Только благодаря Натану.

Молчание. Пораженное и скептичное. Я знаю — они не верят, но мой вид сбивает их с толку.

— Так, дамы, на улице не лето, простынете обе, — приходит в себя первым отец. — В дом. Эйприл, жду развернутого рассказа. Руки покажешь. — Мы, как в старые времена, безоговорочно слушаясь приказного тона отца, забегаем внутрь, и я с теплотой в душе вдыхаю родной аромат. — А ты куда?

— Но…

— Не думай отвертеться, парень, — беззлобно говорит отец и чуть ли не впихивает Натана в дом и захлопывает за ним двери. Том кладет руки на бока и серьезно на нас смотрит. — А теперь, я хочу узнать все.

Я смотрю на темное беззвездное небо. Тучи идут низко и их неровные брюшки подсвечиваются яркими огнями ночного города в километре от того, где мы идем. Спокойствие — мое теперешнее состояние. Это был странный и одновременно самый лучший вечер за очень долгое время. Обратно Натан и я идем так же в тишине, думая каждый о чем-то своем. Я чувствую какую-то печаль, но не могу понять, откуда она исходит. Смотрю на доктора: его плечи опущены, сам он немного горбится, будто под каким-то тяжелым грузом.

— Твой отец веселый оказался, — говорит он ни к чему.

А я лишь улыбаюсь.

— Слушай, поздно уже. Ну, — он смотрит на наручные часы, — фактически уже ночь. Почему ты не приняла предложение переночевать дома?

Я вздыхаю, чувствуя небольшую неловкость. Лишь бы он только не начал смеяться.

— Эм, ну, как сказать, Нат. Мне страшно.

— Почему? — он удивлен.

— Спать еще где-то. Ну, ты понимаешь.

— Нет, — он останавливается в десятке метров от собственного дома и слегка недоуменно смотрит на меня сверху вниз.

Я повторяю за ним и мнусь, чувствуя себя идиоткой.

— Ну, ты дурак. Я о том, что боюсь уснуть где-то вне твоего дома. Мне кажется, что как только я утром открою глаза, все вернется обратно и мне вновь придется идти в «Приют», встречать ребят, и считать, что это нормально.

Натан обескуражено вскидывает брови и хмыкает, пряча руки в карманы.

— Что?

— Знаешь, — Нат задумчиво глядит себе под ноги, — когда мне выдалась ночная смена два дня назад, то меня посещали схожие мысли. Будто, когда я приду утром домой, то тебя не будет и либо, все пошло псу под задницу, либо на самом деле я весь отпуск провалялся в коме, а ты мне только приснилась. — Мужчина улыбается, словно сказал какую-то глупость и вновь смотрит на меня. — Можешь остаться, Эйприл. Мне так будет только спокойнее.

Прищуриваюсь:

— Натан Палмер, ты странный человек. Вот, вроде не похож на мать Терезу, но безвозмездно помогаешь людям.

— Людям я помогаю за деньги — у меня хорошая зарплата — в больнице, — пожимает плечами мужчина и продолжает свой путь, доставая на ходу ключи.

На улице достаточно прохладно и изо рта вырывается пар.

Не понимая, смотрю в спину доктору, оставаясь на месте.

— Не против чая в два часа ночи? — его улыбка выглядит заговорщицкой, когда он, вставляя ключ в замок двери, поворачивает голову ко мне.

От чего-то пить чай с Натаном на его небольшой кухне в поздний час хорошо. Не знаю, почему доктор Палмер не любит кофе — его попросту нет в доме. Нат всегда пьет чай, крепкий. Зеленый с жасмином или черный с бергамотом. Заваривает его в своем небольшом чайнике с нарисованными, крупными зелеными листьями на керамическом боку. Мне кажется, ему доставляет удовольствие разливать напиток по чашкам. А после сидит и медленно тянет его, не заедая чем-нибудь вкусным, как все обычно привыкли делать.

— Тебе ведь завтра на работу.

— Да.

— Но ночь… и чай.

И вновь он пожимает плечами, не собираясь ничего объяснять.

— Нат.

— М?

— Я была там.

— В «Приюте»? — он мгновенно вскидывается и удовольствие, что явно читалось на лице, тут же пропадает.