Спаситель мира - страница 27
— Помоги снять! — по-девичьи игриво попросила она, тыча грязным ногтем в бок Ерша.
Ёрш взял влажные, замасленные отвороты ее брюк и дернул на себя. Точно так же он помогал Ричарду, когда тот уставал от работы в саду. Сравнив тощие белые ноги деда с жирными ляжками Хезер Ковингтон, Ёрш едва не расхохотался. Опершись на локти, Хезер полулежала на грязном одеяле. Задранные до подбородка рубашки выставляли на обозрение грудь и внушительный живот. А ноги… Она широко развела толстенные ноги! Хезер не говорила ни слова, не вздыхала, не хлопала глазами. Неужели… да, лежа она казалась еще крупнее и внушительнее! Вельветовые брюки Ерша соскользнули на лодыжки, как штанишки малыша, которому пора сменить памперс. Ёрш осматривал свое застывшее в нерешительности тело. На пышном фоне Хезер оно выглядело, мягко говоря, бледновато.
— Сейчас? — шепнул Ёрш, опасливо склоняясь над Хезер. — Это случится сейчас?
Хезер закрыла глаза и еще шире развела ноги. Ёрш на секунду отвел взгляд, потом приблизился к ней настолько, что ощутил тепло ее кожи. Не вытерпев запаха, он поплотнее сжал губы и зажмурился. А вот его тело изнутри такое холодное и нечувствительное — не человек, а забытая в пустом доме кукла! Ёрш подумал о конце света, о переваливающихся через решетки людях, о туннеле и станции «Музей естественной истории»: о сверкающем кафеле, неумолимо-жестких скамьях, скелетах динозавров, могильниками стоящих у стены. Воображение легко нарисовало другие скелеты-могильники: собственный, Хезер Ковингтон, Виолет. Задачу Ёрш представлял четко, словно ее выжгли в душе или вытатуировали на сердце: следовало порвать оболочку, девственную плеву, капсулу, за которой он скрывается с рождения, и слиться с разлагающимся миром. Для этого требовалось слиться с другим телом. Требовалось стиснуть зубы и проникнуть в Хезер Ковингтон.
За решетками послышался негромкий смех.
— Не могу! — давясь воздухом, простонал Ёрш. — Смотрите, мисс Ковингтон, он уснул.
Хезер приподнялась на локтях. Ни злобы, ни удивления ее лицо не выражало.
— Слишком маленький, — убирая с лица волосы, объявила она. — Недоразвитый, как у ребенка!
— Это лекарства! — посетовал Ёрш. — Всю силу отнимают!
— Мою силу они не отняли! — возразила Хезер. — Скорее наоборот. — Она посмотрела на Ерша. — Ну, мини-босс, ты почти у цели. Хочешь помогу…
— Нет! — Ёрш в панике отодвинул ее руку. — Не прикасайтесь!
— Как хочешь! — пробормотала Хезер и сомкнула ноги. — Как хочешь! — Она мельком взглянула на себя. — Передай мне мою обмундировку!
— Что, простите?
— Обмундировку, малыш, одежду! — Не дождавшись помощи, Хезер подняла и быстро натянула джинсы. Ершу безумно хотелось увидеть выражение ее лица, но он не решался. Если их глаза встретятся, он — пш-ш-ш! — превратится в струйку желтого дыма. «Желтый — цвет трусости, — подумал Ёрш, изучая носки своих кроссовок. — Трусости и болезни».
— Чем тебя травили? — через некоторое время поинтересовалась Хезер Ковингтон.
Ёрш поднял плечи и тут же опустил — руки повисли безжизненными плетями.
— Зипрексой, вальпроевой кислотой…
— Мне зипрексу тоже давали. — Хезер поджала губы. — От нее у меня трясучка начиналась.
— С зипрексы такого не бывает, — чуть слышно возразил Ёрш. — Это нейролептик второго поколения, с них не колотит.
— Вы только послушайте! — Хезер прищурилась. — Да ты не мини-босс, а гребаный Рекс Морган, доктор медицинских наук[3]!
Ёрш промолчал.
— Мне еще фторфеназин давали, — добавила Хезер. — Может, трясучка с него была.
— Да, на фторфеназин похоже.
— А как насчет зипрексы? — пододвигаясь ближе, спросила Хезер. — Говоришь, она силу твою отняла? В смысле, мужскую силу?
— Не зипрекса, а вальпроевая кислота, — уточнил Ёрш, проводя рукой по одеялу. — Она убивает желание, поэтому я не смог… — Ёрш внутренне поморщился: боже, он рассуждает о лекарствах, словно умудренная годами медсестра! — Как все противоэпилептические средства, вальпроевая кислота имеет жировую основу, чтобы преодолеть гематоэнцефалический барьер, — откашлявшись, продолжал он. — Ведь гематоэнцефалический барьер, по сути, состоит из жира.