Спокойное течение жизни - страница 56

стр.

— Нет. — С трудом выдерживаю взгляд. — В следующую субботу.

— Кхм… — С громовым раскатом и выпуском табачного дыма из ноздрей. Впечатляет.

— В газетах писали, что в субботу намечена Церемония Поминовения, Юрий Никитич. Мое присутствие на этой церемонии я считаю неуместным…

— Кхм? — Снова угроза, но уже помягче… а в предштормовом эмоциональном океане — даже маленький лучик любопытства блеснул.

— … не только по церемониальным, но и по личным соображениям, — Прокашливаюсь. — Касающихся непреодолимых идеологических разногласий с ушедшим.

— Я рад! Я рад! Значит, в следующую субботу и поговорим! В "Перепелов ручей" приезжай. Поговорим. Внук, кхе-кхе…

Что ж ты так поздно про внука-то вспомнил… дорогой дедушка, Генрюсай местного разлива?

Глава 7


— Хорошо ты мальчика научил, Вань…

Огромный кожаный салон "Дантила" был отменно звукоизолирован. Так что, несмотря на шум улицы и звуковые сигналы кортежа, внутри едва ощутимо покачивающегося салона было тихо, и ничто не мешало спокойно разговаривать. Дорога была хорошей, рессоры — отличными, а водитель — виртуозом.

Усиленная система кондиционирования уверенно справлялась с клубами табачного дыма, которыми Патриарх Рода Сварог мгновенно заполнил все пространство салона… Было б удивительно, если б не справлялась — привычка Патриарха Сварогов дымить, аки пароход, была хорошо известна, воспета в СМИ и, скорее всего, канонизирована — и проигнорировать эту привычку изготовители эксклюзивного лимузина просто не могли.

Ламский задумался, припоминая:

— Насколько помню, я преподавал ему только два предмета — "Начала Ветра" и…

— "Допрос — всегда давление. Допрос — всегда насилие".

— А-а-а… "Теория и практика допросов". И как он усвоил?

— На четверочку. Твердую. Даже прежде, чем я надавил, он одел маску "Шкодливый Трус"… Ну, понятно: это — то немногое, что он успел изучить… Или ты учил его чему-то еще?

— Не более десятка моделей поведения, Юрий Никитич — по самому предмету он отучился всего полгода…

— … Хоть и побаивался меня, да. Но даже в этом состоянии уперся и настоял на своем. На четверочку, кхе-кхе.

— А насчет…?

— Не он. Не умеет убивать. Никогда не убивал — сам знаешь, я такие вещи чувствую. А знаешь, Вань, что самое главное?

— Что, Юрий Никитич?

— Мне показалось, что он перестал нас ненавидеть. Так что… кхм…

— Понял! Признаться, я рад, Юрий Никитич…

— Да, я тоже. Пусть живет. Неопасен. Для нас… Ирочке скажу, что она может продолжать с ним… общаться… кхм.

— А как же девочки Прокоповичей?

— Причем тут они?

— Ну, может быть не обязательно Ирину с ним…? Ну…

Патриарх некоторое время внимательно смотрел на своего подчиненного сквозь клубы дыма:

— Ваня, ты — старый извращенец! Уж не думаешь ли ты, что Горыныч совсем из ума выжил и собирается свою Наследницу под какого-то мальчишку подкладывать?!

Оконфузившийся Ламский пробормотал:

— Вообще-то я имел в виду младшие семьи…

— Не свою ль пристроить хочешь, Вань? — Прищурился Патриарх.

— С радостью! Они, кстати, уже виделись и, кажется, Маринка ему приглянулась…

— Что ж ты так свою кровиночку не жалеешь?

— Наоборот — жалею! А Олег — парень нормальный, понимающий, жизнью потертый, что почем — знает, за себя постоять может… Мы его в свое время знатно надрессировали. Чем не пара?

— Хм… так ведь кровь — не водица! Ты ж нас, Сварогов знаешь — нам одной всегда мало было, хе-хе-хе!

— Переживет! — Отмахнулся Ламский и добавил. — А уж когда он попробует, как Маринка готовит…

— Это да-а-а, — Юрий Никитович мечтательно посмотрел в потолок салона и, не удержавшись, причмокнул. — Заливное из обычного говяжьего языка… да-а-а… А как она блюдо украсила! Лебеди из вареных яичек плавают по маленькому озерцу, а на "берегу" "камыши" из лука и петрушки… и "кувшинки" из перепелиных яиц. Под водочку знатно шло!

Патриарх бросил внимательный взгляд на Ламского, покрасневшего от похвал к дочери, и вздохнул:

— Только она ему не готовить должна или койку греть, а мягко направлять и ненавязчиво указывать: "туда не ходи — сюда ходи, кирпич — башка…". Ну и статус обозначать. К тому же она у тебя совсем без руля и ветрил — себе на уме — он ее окончательно испортит. И младшая семья, ты уж прости… Вот и получается, что по сравнению с первыми девочками Прокоповичей она "не потянет"…