Спойте обо мне - страница 17

Вокруг платформы были небольшие перила, на уровне ног, за которые она держалась как-то очень сильно, будто пытаясь оторвать их. Я увидел, как у нее вены на кистях надулись, так она была зла.

– Ну какого хрена?! – Крикнула она, а я был очень близко и принял это на свой счет.

Я почти тронул ее, а затем услышал, как она вздохнула побольше – готовилась к крику. Я присел и закрыл уши, а она чуть издала звук, развернулась и так легонько задела меня рукой, что выбила пальцы из ушей и разбила губу. У меня даже так наглядно хлынула кровь изо рта, будто я находился в каком-то кино, и сейчас шла боевая сцена.

Остановив свой крик, она ринулась ко мне:

– Черт! Извини-извини, пожалуйста, прошу, прости меня! – Тараторила она. Девочка постоянно извинялась, просто не могла иначе.

Ее не волновало, что в ее жилье пробрался какой-то парень: больше волновалась за меня.

– Ты что, плакать вздумал?

У меня и правда прокатилась пара слез, за которые мне ничуть не стыдно: удар был чересчур болезненный. Вот сравнимо с ударом отца, когда после рассказанной шутки он любил стукнуть меня по плечу, а так больно было постоянно, что пара слез да выходила. Мой отец по понятным причинам не думал, что мне было грустно или больно, по его раздумьям я как бы так от смеха плакал, а веселить он меня хотел больше всего. Шутки и удары по плечу я получал часто, а привыкнуть к ним было невозможно, так что и с ее тяжелыми руками я не справился.

Глядя на мое жалкое лицо, она расхохоталась до упаду:

– А я уж было испугалась, что маньяк какой-то, ха-ха-ха! Простой мальчишка! – Она говорила так странно для ребенка, – а на вид ей было четырнадцать, – постоянно подскакивая в тоне и понижая, словно перебирая разные голоса. Да и я ей ничуть не верил, когда она сказала про испуг, никто так не испытывает чувство страха, хотя смотря на нее, я уже и не знал, что чувствует обычный человек. У нее еще были странные манеры, она была вежливая, но нетерпеливая, так что она ответила на мой непроизнесенный вопрос. – Джессика – нет – Ксантиппа – не-а – Анастасия! Ой, да какая разница: зови Евой.

Она выглядела так, будто только что вернулась с вечеринки, где все специально оделись очень красочно, ярко и уж очень странно. Ева была одета в большой шерстяной свитер розового цвета. Под свитером торчала еще большая рубашка белого цвета. На ногах были маленькие белые кеды со светло-серыми линиями по бокам и черные чулки, идущие до самого верха, прямо к небольшой юбке темно-серого цвета. У нее были просто идеально гладкие ногти ванильного цвета на руках, но их часто прикрывали длинные рукава. Указательный палец на левой руке оказался скрыт до боли стремной черной мышью, а глаза были показаны простыми перекрещенными нитками. Сама мышь была что-то вроде игрушки, что надевается на палец. На другой же руке была надета белая перчатка, непонятно для чего, лично меня она бесила своим существованием. На лице были выраженные красные глаза с глубокими мешками под ними. Возле глаз и на щеке были пришиты нитки, словно маленькие шрамы. На воздушных волосах белоснежного цвета сидели два небольших рыжих ободка, что образовали крестик у челки. Она так и была ходячим любимцем всяких парадов, где все такие нарядные и смешные.

– Я не спрашив… – Хотел сказать, что не интересовался ее именем, но она успела перебить.

– Но сделал бы, верно? – И кого она пыталась из себя строить? Будто гналась за временем, а это очень даже смешно – не про нее, в общем. Говорила так, будто я ее бесил, и она хотела меня поскорее выпроводить, что на самом деле неправда.

Я быстро заметил ее сильный ко мне интерес. Я был перед ней как экспонат из музея, который она никогда раньше не замечала, так что вырваться у меня бы не получилось: Ева бы не позволила. Она грубо потерла свои руки и сказала:

– Кофе будешь? Поняла. – Повторяю – манеры, но они ни в какую не работали без моих ответов, а она этого крайне не понимала.

– Нет, я вообще-то не люб…

– Две ложки сахара, пол стакана молока, как же без этого. – Она прямо и хотела мне услужить, сделать все приятное, чтобы я остался. До конца дня оставалось полно времени, так что я согласился задержаться, даже если придется выпить кофе. – Надеюсь, что ты тоже добавляешь молоко, а то кости совсем хрупкими станут.